Увеличительное стекло - Эндрю Мэйн (2019)

– Неважно. В новостях кучу всего странного показывают. И я даже не буду начинать про нашего президента.

– Да уж, не стоит. – Я смотрю на тот конец двора. – А вон в том сарае у вас что?

– Да просто старое барахло. Часть вещей мистера Грина.

Мне чрезвычайно хочется взглянуть, но придумать с ходу повод, который не звучал бы надуманно, я не могу.

– А чем занимался мистер Грин?

– Двадцать лет в морской пехоте, потом почтальоном работал. Хороший человек. Все в семью.

– А дети?

– Нет, – качает она головой. – Только мистер Грин и я. Ну, и вот Эдди.

Старушка снова наклоняется погладить собаку. В ответ Эдди бросает то, что грыз, и трется об ее руку. Я наклоняюсь посмотреть его трофей повнимательнее, и мне приходит мысль, которую рассказал один палеонтолог: в книгах перечислено куда больше видов динозавров, чем, скорее всего, существовало в реальности. Проблема в том, что раньше мы считали динозавров чем-то вроде огромных рептилий. Ящерицы – существа вполне простые в своем развитии. Детеныш крокодила выглядит практически так же, как взрослая особь, и отличается только размером. И когда палеонтологи находили совершенно разные наборы костей – при этом продолжая думать о рептилиях, – они решали, что нашли два совершенно разных вида. В то время как на самом деле это мог быть один вид, просто взрослая особь и детеныш.

Моя специальность – вычислительная биология, но я помню анатомию достаточно хорошо, чтобы понять: кость, которую грызет Эдди, никогда не бывала в мясной лавке или на кухонном столе и не принадлежала сбитой машиной собаке.

Больше всего она похожа на детское ребро.

Я достаю перчатку из кармана и тянусь за костью. Эдди рычит, но миссис Грин придерживает его. Я рассматриваю темно-коричневый обломок в тусклом свете и чувствую, как холодеют руки.

– Я писала жалобы тысячу раз. Говорила, что постоянно вылезают кости после каждого дождя.

Я всматриваюсь в заросший травой участок и вижу неровные силуэты, торчащие из травы.

Они повсюду.

Глава 27

Сознательный гражданин

Охотясь за Джо Виком – чье имя, между прочим, стало известно только за полчаса до того, как он попытался меня убить, – я выяснил, что жизнь сильно отличается от того, что показывают в кино. Полицейские расследования занимают длительное время. Можно часами или даже днями ждать, чтобы с тобой поговорили. А после того как ты собрал все детали головоломки и разложил на всеобщее обозрение, могут пройти еще месяцы, прежде чем окружающие признают, что головоломка вообще существует.

Чтобы поймать Джо Вика, потребовалось нарушить несколько законов и совершить несколько поступков, за которые мне стыдно. В какой-то момент прокуроры Монтаны, раздосадованные тем фактом, что подозреваемый мертв и им некого показательно судить, серьезно раздумывали, а не сделать ли козлом отпущения меня, заявив, что я вмешался в ход несуществующего расследования. И только благодаря мощной поддержке семей жертв, тела которых были обнаружены с моей помощью, не устававших во всех телепередачах говорить, сколько я сделал для них, а также недвусмысленным сигналам из администрации губернатора, из меня не состряпали преступника. Тем не менее я нажил изрядное количество недоброжелателей, выставив идиотами людей из правоохранительных органов, и откровенных врагов из числа товарищей Джо Вика, а их у него хватало. Даже некоторые полицейские не могли смириться и поверить в тот факт, что приглашали в дом и сидели за одним столом с жестоким серийным убийцей.