Увеличительное стекло - Эндрю Мэйн (2019)

Но, кроме военных применений специально выведенных бактерий, нашлись и мирные пути использования нелегальных микроорганизмов. Один из таких путей разрабатывался в рамках проекта, где я работал в качестве консультанта. Допустим, вы подозреваете, что террорист «А» является членом ячейки, которая принадлежит к большой сети. Но вы не знаете, знаком ли он с террористом «В» из другой страны. Если они достаточно умны, чтобы не использовать электронные коммуникации, а лично общаться только через посредника – террориста «Б», то как вам выяснить, общаются ли они, без допроса этого самого «Б» и вообще без привлечения внимания?

Теоретически можно отследить всех, с кем общается «А», затем отследить всех, с кем общаются они, и, возможно, наткнуться на связь, однако на практике это означает, что количество объектов для слежки возрастает так резко, что скоро одна половина населения Земли должна будет следить за второй. Это одна из проблем, с которыми сейчас сталкиваются спецслужбы, – заоблачная стоимость слежки, на практике превращающаяся в невозможность нанять необходимое количество людей, чтобы проследить за всеми, за кем необходимо. Одним из вариантов решения этой проблемы – и над ним работал проект, который я консультировал, – стало использование не людей, а бактерий. Страна с развитой технологической базой и мощной экономикой могла разработать специальные штаммы бактерий – безвредных, такие всегда присутствуют в воде и воздухе, – которые обладали бы уникальными генетическими маркерами, позволяющими однозначно их идентифицировать. Спреем с такими бактериями можно незаметно обрызгать террориста «А» на улице. После этого они размножаются в его дыхательной системе и переносятся на всех, с кем он контактирует, пока через несколько дней иммунитет и собственная микрофлора не разберутся с пришельцами. Звучит жутковато, да? Так оно, в общем, и есть.

Проблема с тем конкретным проектом – не считая этических вопросов – состояла в том, что доступа к специально выведенным бактериям на тот момент не было. Приходилось искать штаммы, считающиеся безопасными, но достаточно редкими, чтобы их можно было идентифицировать в рамках эксперимента. Использование распространенных непатогенных бактерий тут бесполезно, они и так живут на всех людях. Теперь же можно было не прибегать к чему-нибудь потенциально опасному, типа возбудителя пневмонии, а взять относительно мирную бактерию, например Neisseria lactamica, добавить в ее геном специальные маркеры, а потом просто стащить у террориста «В» стаканчик из-под кофе и проверить, есть ли там наши бактерии.

А изучив способность бактерий к адаптации, можно было даже примерно прикинуть, сколько хозяев пришлось сменить одноклеточному шпиону, чтобы вычислить, как близко связаны террористы. А затем с помощью программы, которую я помог разработать, появилась возможность определить масштаб всей террористической сети, посчитав количество мутаций генов в бактериях, снятых с террористов «Г» и «Д». Кому-то все это покажется пугающим, но не мне. Статистическая вероятность вывести опасный штамм Neisseria lactamica в рамках такого эксперимента в триллион раз ниже, чем вероятность начать апокалиптических масштабов эпидемию смертельного супер-гриппа, чихнув в переполненном людьми «Макдоналдсе».

А вот что меня пугает, так это разговоры о том, что в процессе охоты за Усамой бен Ладеном предлагалось вывести вирус, смертельный исключительно для него. Ученые были на пятьдесят процентов уверены в успехе, при условии выделения нескольких миллиардов на исследования. Но пришлось объяснять, что на оставшиеся пятьдесят процентов приходится вероятность выведения слегка мутирующего вируса, который убьет всю семью бен Ладена, включая женщин и детей, или активно мутирующего – который убьет 90 % приматов на земле, включая Homo Sapiens. Проект не запустили, по крайней мере, я так слышал.