Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд - Шарлотта Брандиш (2020)

Майкл, не задумываясь ни на секунду, отчаянно запротестовал.

– Нет, нет, выкиньте это из головы. Грейс совершенно неспособна лишить кого-либо жизни. Вы просто её совсем не знаете. Она мягкосердечна, если не сказать больше. Жена многое прощает даже такому мерзавцу, как я, – и он снова обезоруживающе рассмеялся.

– Взгляните, мистер Хоггарт, – инспектор, не слишком впечатлившись маленьким спектаклем добродушия, продемонстрированным Майклом, протянул ему записку, найденную в рукаве отравленной девушки.

Тот недоверчиво взял записку и пробежал глазами.

– Вы все ещё намерены утверждать, что нисколько не злились на свою любовницу? Зачем же тогда вы ей угрожали?

– Нет, инспектор, могу вас заверить, что эту записку я не писал, – Майкл оставил свой насмешливый тон, лицо стало серьёзным. – Вы не верите мне, я вижу. Но я голову могу дать на отсечение, что не писал эту записку. У меня не было причин убивать Айрис Белфорт, поверьте. И я совершенно не представляю, кому бы хотелось её убить. И ваши подозрения насчёт моей жены абсолютно беспочвенны!

– К записке мы ещё вернёмся, – зловеще пообещал Оливер. – А сейчас я расскажу вам кое-что любопытное. Мы забрали на анализ содержимое чайника с шоколадом и обеих чашек. И выяснилась вот какая занятная штука: в чашке мисс Белфорт не было яда. Не было его и в чайнике с шоколадом. Цианид нашли только в одной чашке – в той, которая предназначалась Матиасу Крэббсу. Так что вы можете прекратить неуклюжие попытки навести подозрения на миссис Хоггарт.

И Оливер, и Киркби внимательно воззрились на Хоггарта.

С показной безмятежностью Майкл переменил позу и принялся неспешно снимать с пиджака невидимые ворсинки. Потом молодой человек долго проверял, застёгнуты ли запонки и выравнивал краешки манжет. Пауза длилась и длилась, пока, наконец, он не поднял глаза на полицейских.

– У кого-то сдали нервы, вот что я думаю, – безапелляционно заявил Майкл, вытянув ноги и откинувшись на стуле. – Вы просто не видели, что тут творилось целый день. Старик задирал всех, кого только мог. Досталось всем без исключения.

– И вам?

– И мне в том числе. Он никого не пропустил, уверяю вас. Целый день развлекался в своё удовольствие. Сначала заманил нас в паучье логово, наобещав с три короба, а потом принялся изводить и втаптывать в грязь. А под конец устроил эту нелепую игру с бездарной мазнёй, которую он называет картинами.

– Вы не верите, что мистер Крэббс спрятал в тайниках драгоценности? – поинтересовался инспектор Оливер.

– Почему же? Верю. Старик по-настоящему богат, он этого не скрывает. Айрис со временем могла сорвать приличный куш.

– А вы, мистер Хоггарт, получили картину с шифром?

– Нет, – Майкл широко улыбнулся, и от внешних уголков глаз разбежались тонкие морщинки, – старик на дух меня не выносит. Вот и не стал утруждаться.

– У кого, по-вашему, было больше причин покушаться на жизнь мистера Крэббса?

– Эй, вы это серьёзно? – Майкл в притворном изумлении развёл руки. – Да у каждого из присутствующих была причина желать старику смерти! Не знаю, что вам скажут остальные – такие дамочки, как тётушка Розмари, или старый вояка Себастьян терпеть не могут говорить то, что думают, – но уверяю вас: каждый из тех, кто был в мастерской прошлым вечером, мог желать Крэббсу смерти, причём, исключительно до бракосочетания. Но желать – это не то же самое, что сыпануть в чашку пригоршню яда на глазах почти что дюжины родственников.

Запальчивость в голосе Майкла неожиданно сошла на нет, и он отклонился на спинку кресла, оценивая произведённый своей речью эффект. Оливер и Киркби никак не прокомментировали слова свидетеля. Вопросов к нему больше не было, и полицейские нехотя его отпустили.

– Валяет дурака, – тоном эксперта сообщил Киркби, когда Майкл, насвистывая, пружинистым шагом вышел из библиотеки. – Записку писал он, готов спорить на недельное жалованье.