Холодный огонь - Александра Торн (2022)

Бумажка дрогнула в ее руках; Маргарет подняла глаза на четырнадцать портретов на стене напротив. Она не различала в темноте лиц, шагнула к стене и задела второй стол. С него спорхнула другая бумажка, девушка наклонилась ее поймать, увидела подпись «Роберт Линч» – и внутри вдруг что-то остановилось. Маргарет на миг замерла, а потом медленно поднялась и обвела комнату долгим взглядом.

Здесь было все, что от них осталось. От всех четырнадцати.

Маргарет переводила глаза с одного стола на другой, отмечала белеющие в темноте листки бумаги и картонки с цифрами, там не было ничего, кроме слепка от следа или клочка ткани. Она обернулась к портретам: под каждым портретом – карточка с именами родителей и адресом. Девушка читала их одну за другой, и ее виски опять сжал горячий обруч, почти такой же, как та раскаленная корона, которая сдавливала ее голову, когда она дала волю ярости к ифриту. Там, в храме, восемь лет лежали тела одиннадцати детей, от которых остались только портреты, карточка и номер в полицейском деле.

И никто не мог найти их убийц. Никто даже не узнал бы, если б не пожар, если б не ифрит, если б… а теперь уже ничего не исправить. Да как же можно жить, ощущая такое бессилие?!

Она отвернулась. Энджел стоял в дверях, скрестив руки на груди, опираясь плечом на косяк, и смотрел на нее. Его глаза были темны, как омут, но в них таилось нечто такое же обжигающее, как гнев самой Маргарет, и она резко спросила:

– Ради чего?

– Ради власти, – помедлив, ответил он. – Ради силы, богатства, вечной молодости… Всегда найдется причина.

– Всего-то, – глухо сказала девушка. Он не сводил с нее глубокого жгучего взгляда. – А Фаррелы?

– Сопутствующий ущерб. Ифрита надо кормить.

– Он хотел получить свою власть от ифрита? Он убил четырнадцать детей…

– Пятерых по ошибке, – добавил Энджел. – Требовалось только одиннадцать.

Маргарет судорожно вздохнула. Ее сердце вдруг сжало что-то невыносимо жгучее – чувство, которого она раньше никогда не знала: такое сильное, горячее, слишком глубокое и острое, чтобы понять, что это: ярость, боль или горе.

– Когда вы убили Грейса… он мучился? – отрывисто спросила Маргарет.

– Ифрит сжег его заживо.

– А этот, второй?

– Пока дышит.

– Вы найдете его?

Энджел склонил голову.

– И что вы сделаете? Не ифрит, а вы. Что вы сделаете?

– Убью, – сказал Энджел.

– Хорошо, – прошептала Маргарет.

Он подошел к ней и взял за руку. В завораживающей темной глубине его глаз девушка увидела такой же мучительный огонь и прошептала:

– Обещаете?

– Даю слово. – Он коснулся губами ее руки. – Он умрет в муках.

– Да, – тихо отозвалась Маргарет. – Кем бы он ни был.

Закончив с заметанием следов, они спускались по лестнице. Маргарет мельком взглянула в окошко на лестничной клетке и тихо вскрикнула:

– Энджел, смотрите!

Напротив, в тени кафе «Раковина», затаился какой-то человек. Мисс Шеридан заметила его лишь потому, что он ненадолго выступил из тени и поднес к глазам бинокль, рассматривая в него окна департамента.

– Это он! – Глаза Редферна хищно вспыхнули, и он ринулся вниз, на ходу выхватив из кобуры револьвер.

– Откуда вы… – Девушка осеклась, обнаружив, что взывает к пустоте.

Она снова повернулась к окну и отпрянула: теперь ей казалось, что человек внизу смотрит прямо на нее. Маргарет подхватила юбки и бросилась следом за Энджелом. К счастью, он еще не выскочил на улицу – замер около узкого окна слева от дверей и смотрел в тень сквозь очки. По движению его глаз стало ясно, что Редферн видит этого человека и следит за его действиями.

– Кто он? – прошептала Маргарет.

– Не знаю.

– Он меня заметил.

– Уверены?

Девушка не ответила. Как можно было различить ее за окном, в совершенно темном здании, да еще и с такого расстояния?