Холодный огонь - Александра Торн (2022)

– За восемь лет, сэр? – мягко пробасил Двайер.

– Необязательно. Но возможно.

Детектив тихо вздохнул.

– Мистер Лонгсдейл…

Пес крупом толкнул консультанта в ногу. Тот увлеченно читал какой-то пыльный фолиант на арабском; вздрогнул, поднял голову и обвел присутствующих недоуменно-рассеянным взором.

– Мистер Лонгсдейл, – продолжал Бреннон не без угрозы, – не сможет восстановить лицо жертвы в церкви по черепу, но попытается выяснить, жив ли наш священник. За ним же расшифровка записной книжки, верно?

– А, да, да, – пробормотал Лонгсдейл, – конечно, – и снова уткнулся в книгу.

Никто не засмеялся. Некоторые полицейские тайком перекрестились.

– Вопросы? – поинтересовался комиссар. – Тогда ноги в руки и вперед.

Они потянулись на выход, огибая тесную группку из консультанта, его пса и дворецкого. Рейден проводил полицейских насмешливым взглядом.

– Почему вы им ничего не сказали? Ни слова об ифрите, колдовстве, зельях…

– Потому что с них и этого довольно, – резко ответил Натан. – Никакой магии. Хватит того, что они крестятся, проходя мимо. – Он кивнул на консультанта. – Чем меньше они будут думать о всякой чертовщине, тем проще им будет работать.

– Но они же все равно знают. О магии, о поджигателе, о Фаррелах.

– Знать и задумываться о том, что знаешь, – разные вещи. Пусть сосредоточатся на нормальном, а остальное – мое дело. Эй вы!

Пес укоризненно посмотрел на Бреннона.

– Вы не сможете прятать слона вечно. – Рейден сощурил черные глаза, как кошка. – Рано или поздно вы должны будете им сказать, что они ловят чернокнижника с ифритом.

Комиссар сдержал раздражение: беседу с дворецким он запланировал под конец, когда парень расслабится, решив, что гроза миновала.

– Вернемся к орудию убийства. – Натан положил свою трость рядом с гипсовыми слепками со следов на костях. – Что вы качаете головой?

– Я уже не думаю, что это орудие именно убийства, – сказал Лонгсдейл. – Это скорее орудие жертвоприношения.

Бреннон вооружился последними запасами терпения и осведомился:

– Почему же вы мне ничего не сказали раньше? Из девической скромности?

– Я же не могу помнить все, – невозмутимо ответил консультант. Он закрыл фолиант, положил на стол и принялся бережно заворачивать в бархатную тряпицу. – К тому же ифриты редко встречаются – и у нас, и вообще.

– Ну и что? В смысле, – вдруг дошло до комиссара, – вы хотите сказать, что для каждой потусторонней сволочи есть свой отдельный ритуал?!

Звук, который издал пес, вкупе с громким хохотом дворецкого мог бы уничтожить на корню комиссарское самоуважение, если б Натана волновало их мнение.

– Конечно. – Лонгсдейл перевязал книгу шелковым шнуром. – К счастью, я наконец нашел трактат Махмуда аль-Басми, – он нежно погладил бархат, – где перечисляются…

– Короче, – мрачно потребовал Бреннон, охваченный скверным предчувствием.

– Для того чтобы открыть ифриту вход в наш мир, нужна еще одна жертва. Ее помещают в сердце девятиконечной звезды и вскрывают жилы, дабы она напитала портал своей кровью. Насколько я понял, именно это произошло с убитым в храме человеком.

Комиссар длинно и путано выругался.

– Может быть, – меланхолично продолжал Лонгсдейл, глядя на детские портреты, – отец Грейс догадался, какая участь ему уготована, хотя я не могу понять, как он ухитрился остановить сообщника. Ведь портал был полностью готов, оставалось лишь одно жертвоприношение.

– Либо, наоборот, номер второй дал деру, оставив вашего Грейса ни с чем, – подал голос дворецкий.

– Нет, – угрюмо буркнул Бреннон. – Я почти уверен, что Грейс – только исполнитель. Будь он организатором, он бы давным-давно довел дело до конца, с готовым-то порталом под ногами. И уж тем более он не стал бы писать самому себе шифрованные записки и прятать их в ванной.

– Ну, старческое слабоумие, потеря памяти… – ехидно начал Рейден.