Черный орден - Джим Чайковски (2010)

Пейнтер пристально смотрел на колонну черного дыма, заметную, наверное, за много миль отсюда. Дымовой сигнал бедствия. Такие в старину подавали американские индейцы. Заметят ли его?

– Нужно идти.

1 час 25 минут

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Монк и Кэт пересекли темную площадь перед Капитолием. Они быстро шли бок о бок, сплоченные не столько взаимной симпатией, сколько общим волнением.

– Я хотела бы подождать, – проронила Кэт. – Еще слишком рано. Все может случиться.

Монк чувствовал исходящий от нее аромат жасмина. После звонка Логана любовники вместе быстро приняли душ, обнимая друг друга в облаках пара, сплетаясь под струями воды в последней ласке. Зато вытираясь полотенцами и натягивая одежду, они с каждой застегнутой пуговицей возвращались к прозе жизни. Реальность охлаждала их страсть с не меньшим успехом, чем утренняя прохлада улиц.

Монк посмотрел на подругу. Кэт надела темно-синие слаксы, белую блуз к у и ветровку, украшенную гербом Военно-воздушных сил США. Профессионально подтянутая, аккуратная, как начищенные до блеска кожаные туфли-лодочки. Монк, в свою очередь, облачился в черные кроссовки «Рибок», темные джинсы, свитер цвета овсянки и завершил наряд бейсболкой с эмблемой команды «Чикаго кабс».

– Я предпочла бы никому не рассказывать о беременности, – сказала Кэт. – Пока не узнаю точно.

– Что ты имеешь в виду? Пока не узнаешь точно, хочешь ли ты ребенка? Или пока не решишь, хочешь ли быть со мной?

Они проспорили всю дорогу от дома Кэт до бывшей викторианской гостиницы неподалеку от площади Капитолия. Сегодня ночью недолгая прогулка казалась нескончаемой.

– Монк…

Он остановился, протянул руку, потом опустил.

– Скажи мне, Кэт.

– Надо удостовериться, что беременность… сохранится. Пока не удостоверюсь, не хочу никому рассказывать.

В лунном свете в ее глазах блеснули слезы.

– Дитя мое, именно поэтому мы и должны о ней рассказать, – чтобы защитить то, что зародилось вот здесь.

– А впрочем, ты прав. Моя карьера… возможно, сейчас не время.

Монк вздохнул.

– Если бы все дети появлялись на свет в нужное время, мир превратился бы в довольно безлюдное место.

– Монк, это нечестно. Речь идет не о твоей карьере…

– Как бы не так! Разве ты не понимаешь, что ребенок изменит и мою жизнь? С его рождением переменится все.

– Вот именно. Этого я боюсь больше всего.

Она прильнула к Монку, и тот заключил ее в объятия.

– Вместе мы справимся. Обещаю.

– И все-таки я подождала бы еще несколько дней. Я даже не была на приеме у врача. Вдруг тест на беременность выдал ошибку?

– Сколько раз ты проверяла?

Она прижалась к Монку и смущенно прошептала:

– Пять раз.

– Пять?

Ему не удалось скрыть улыбки. Кэт довольно чувствительно ткнула его кулачком в ребра.

– Не смейся надо мной!

Монк угадал по голосу, что она тоже улыбается, и обнял ее крепче.

– Отлично. Отныне это будет нашей тайной.

Она поцеловала Монка, не страстно, но с глубокой благодарностью. Любовники разжали объятия, однако их пальцы оставались сплетенными все время, пока они шли через зеленую аллею, что протянулась на несколько миль от подножия Капитолия к берегу Потомака.

Впереди влюбленных ожидала цель ночной прогулки: освещенный огнями замок Смитсоновского института. Его стены из красного песчаника, башни и шпили светились в темноте. В главном здании института располагался информационный центр, а старое бомбоубежище под ним преобразовали в центральный штаб «Сигмы» и расположили там лаборатории военных ученых УППОНИР.