Не гаси свет - Бернар Миньер (2016)

20 ноября, вечер. Звездный городок, город звезд… Неподходящее название для серого города с длинными пустынными проспектами и серыми домами — точь-в-точь французское предместье, переместившееся в глубь русского леса! Здесь есть торговый центр, кинотеатр, школа, почта, дискотека, ну и, само собой разумеется, комплекс для подготовки космонавтов: планетарий, гидролаборатория, учебные аудитории, центрифуга, тренажеры, имитирующие установки и приборы «Союза»… Местечко уродливое, но мне оно кажется прекраснейшим на свете. Здесь работают японские, канадские, американские, немецкие, итальянские космонавты… Нас с Лео поместили в профилакторий, клинику-отель для космонавтов, но скоро мы переедем в Дом 4. К Лео тут относятся как к звезде и всячески ему угождают. Я заняла своими вещами весь шкаф, и Лео пошутил насчет трех чемоданов, которые я с собой притащила. Сейчас в небе над Звездным городком не летают «Аны» и «Илы», как было в прошлый раз: тогда шла война в Чечне и они базировались на военном аэродроме, по другую сторону от железной дороги. Сегодня вечером Лео ушел на встречу с русскими, у него здесь много «старых корешей». Я одна, сижу и смотрю на темную воду озера и простирающийся за ним необъятный лес. Тысячи и тысячи елей и берез в белых «чулочках» переговариваются друг с другом в русской ночи… Славянская половина моей души впадает в меланхолию. Что происходит? Лео изменился. Нагрубил вчера вечером, а сегодня ведет себя холодно, отстраняется от меня…

Я боюсь… Жить и работать здесь очень непросто, и я не выдержу, если он сейчас меня бросит.

21 ноября. Сегодня начались занятия — интенсивный курс русского, по восемь часов каждый день, с перерывом на обед. Мои опасения подтвердились — язык я знаю очень плохо… Лео, в отличие от меня, бегло говорит по-русски и считает его красивейшим из языков. Он, безусловно, прав, но как можно усвоить грамматику, склонения, спряжения, параллельно заучивая все технические термины? Есть от чего прийти в отчаяние!

Приятный момент в столовой: Лео меня представил — очень мило и весело. После занятий мы бегали на лыжах по лесу; лыжня петляла между деревьями, снег был белым, и небо тоже, а вокруг стояла звенящая тишина, которую нарушали скрип лыж, наши крики и шорох отяжелевших веток. Мы смеялись, целовались, играли в снежки, а вернувшись в номер, занялись любовью. Потом долго лежали, обнявшись, и Лео рассказывал мне о своем первом полете на МКС, о том, как смешно новички дрыгают ногами и руками в невесомости и носятся по станции, как марионетки. Он вспомнил смешной случай, когда каждый из четырех космонавтов что-то потерял (один — часы, другой — зубную щетку, третий — наушники, четвертый — что-то еще), и они повсюду искали свои вещи и то и дело сталкивались носами.

Я снова обрела надежду. И веру в будущее. Мой Лео вернулся ко мне: кажется, он начисто забыл о том неприятном инциденте.

28 ноября. Он снова начал. Обвинил меня в том, что я кадрю русских. Мы отправились поужинать небольшой компанией. Сделали исключение из правил, хотя за день все очень устают, а по вечерам готовятся к завтрашним занятиям. Первую рюмку по традиции выпили до дна, и я попросила больше мне не наливать, а Лео и русские еще долго накачивались пивом и крепким алкоголем. В номере, когда я раздевалась, он вдруг спросил — очень зло: «Думаешь, я ничего не заметил?» Его лицо было красным от водки, а глаза метали искры. Я была потрясена:

— О чем ты?

— Не держи меня за дурака! Я все видел!

Я не верила своим ушам:

— Что именно ты видел?

— Что ты вела себя как ШЛЮХА…

Снова это слово. Лучше бы он меня ударил! Я чувствовала себя как боксер, которого послали в нокаут. Оглушили.

Никогда бы не подумала, что он может быть таким ревнивым. Я смотрела на него — и не понимала. Не знала, что сказать. Он пожал плечами и пошел спать.