— Тому была веская причина… — Космонавт огляделся, как будто хотел удостовериться, что их никто не слышит, и понизил голос. Кристина поняла, почему он назначил ей свидание в столь экзотическом для себя месте: стечение народа и уровень шума гарантировали некоторую конфиденциальность.

— …мне нужно было выиграть время, — объяснил ее собеседник. — Кроме того, я опасался, что… мой телефон на прослушке.

Сидевшие за соседним столиком мальчик и девочка лет десяти шумно спорили из-за последних куриных наггетсов, а мать пыталась унять их, не переставая шумно тянуть через соломинку свое фраппе манго-маракуйя.

— На прослушке? — переспросила журналистка.

— Да.

Штайнмайер задумалась и несколько секунд молча смотрела на Лео.

— Так для чего же ты хотел выиграть время? — Ей пришлось повысить голос — в зале стало совсем шумно.

— Чтобы кое-кого проверить…

Фонтен наклонился совсем близко и посмотрел Кристине прямо в глаза, так что она увидела в его зрачках собственное крошечное отражение.

— Тебе что-нибудь говорят имена Маркус и Коринна Делия? — спросил он.

Женщина кивнула. Ее взгляд был ледяным.

— Только что их видела, — сообщила она космонавту.

На его лице отразилось неподдельное удивление.

— Когда?

— Минут десять назад.

— Но как…

— Они назвали мне имя, Лео…

Мужчина не отвел взгляд — только желваки заходили у него под скулами.

— И?.. — спросил он нетерпеливо.

— Твое имя…

— Что?..

— За что ты так со мною? Дело в Жеральде? Я бросила тебя ради него, и твое мужское самолюбие, твоя гордыня этого не вынесли? Или дело в другом? Ты со всеми женщинами, кроме жены, затеваешь подобные извращенные игры?

Леонард моргнул, и Кристина подумала, что он подбирает слова для ответа.

— Маркус был в гостинице — в тот день, когда мы встречались, — продолжила она. — Я вспомнила его по татуировке. Запоминающаяся деталь, как и его рост… Я выходила из лифта и налетела на него. Как он там оказался? Я была уверена, что за мною не следили. Кто — кроме тебя, конечно, — знал о нашем свидании? — Женщина с вызовом посмотрела на космонавта.

Тот покачал головой.

— Господи, Кристина, тебе не приходило в голову, что он мог кому-то поручить «вести» тебя, что ты не профессионал, что твой телефон могли слушать?!

— Я звонила по одноразовому…

— Они могли сунуть «жучок» в твои вещи… потерять тебя, а потом найти… в конце концов, мы встречались не в лесу, а на площади Вильсона!

Кровь отхлынула от лица мадемуазель Штайнмайер, и она упрямо покачала головой:

— Корделия во всем призналась… я пригрозила, что займусь ее малышом, и она сломалась.

— Что ты сделала?.. — Леонард явно был ошарашен. — Ты ошибаешься. Во всем. Ничего не понимаешь…

— Чего я не понимаю, Лео? Почему ты так поступаешь? Да, не понимаю. Так объясни мне.

Фонтен помрачнел и вдруг постарел лет на десять.

— Это длинная история…

Кристина не знала, что думать. По дороге домой она перебирала в голове объяснения Леонарда, пытаясь найти пробел в его доводах, и чувствовала, что совсем запуталась. Трудно, почти невозможно поверить, что кто-то способен затеять столь сложную интригу из обычной ревности, злости или даже ненависти. Она как будто приоткрыла дверь в незнакомый мир, полный теней и ловушек, мир, который всегда существовал, но оставался скрытым от ее глаз.