Ганнибал - Томас Харрис (2013)

Олений мех на нержавеющей стали стола. Голова приподнята рогами над стальным изголовьем и повернута, белый глаз словно пытается рассмотреть, что это за блестящая палка там, сзади, принесшая ему смерть… Лесное создание, лежащее на боку в озерце собственного отражения, в этой обители гнетущего порядка, казалось еще более диким, более чуждым человеку, чем когда бы то ни было мог казаться олень в лесу.

Глаза убитого человека были открыты, несколько капель крови вытекли из слезных проток, словно он плакал.

— Странно видеть их вместе, — сказал доктор Холлингзворт. — Их сердца весили совершенно одинаково. — Он взглянул на Старлинг — убедиться, что с ней все в порядке. — Разница между оленем и человеком — видите? — вот здесь, где короткие ребра отделены от позвоночника и легкие извлечены со стороны спины. Выглядят прямо как крылья, правда?

— Кровавый орел! — пробормотала Старлинг после минутного раздумья.

— Я такого никогда не видел.

— Я тоже.

— Какой-то термин существует для этого, правда? Как вы это назвали?

— Кровавый орел. Об этом в материалах Квонтико есть литература. Это такой древнеисландский обычай жертвоприношения. Прорубиться через короткие ребра и вытащить легкие наружу из спины, распластать их, как в этом случае, чтобы они походили на крылья. В Миннесоте был такой неовикинг, занимался этим в тридцатых годах.

— Вам много такого видеть приходится? Не точно такого, я этого не имею в виду, но вроде того?

— Да. Иногда приходится.

— Это несколько вне моей компетенции. Мы имеем дело с простыми убийствами: в людей стреляют, убивают ножом… Но хотите знать, что я об этом думаю?

— Очень хочу, доктор.

— Я думаю, человек этот — по документам его зовут Донни Барбер — убил оленя незаконно, вчера, за день до открытия сезона охоты, я знаю, олень умер вчера. Стрела — такая же, как остальные стрелы в его охотничьем снаряжении. Он свежевал оленя в спешке. Я еще не сделал анализа на антигены, но на руках у него точно оленья кровь. Он как раз собирался вырезать кусок — охотники называют это «хомут» — видите, неаккуратный надрез, короткий, края рваные. Тут и получил сюрприз в виде стрелы в голову. Того же цвета стрела, но другого вида, без выемки на хвосте. Вы такие знаете?

— Похоже на арбалетную стрелу, — сказала Старлинг.

— Второй человек, возможно, именно тот, с арбалетом, закончил разделку оленя, это у него получилось гораздо более искусно, а потом, Господи, прости, он и парня этого разделал. Смотрите, как точно отогнуты края оленьей шкуры, и какие точные надрезы на теле у человека, какая решительная рука — сам Майкл Дебейки не смог бы лучше провести операцию. Никаких признаков сексуального вмешательства — ни у того убитого, ни у другого. Тела просто разделаны на мясо.

Старлинг коснулась губами костяшек сжатой в кулак руки. На мгновение патологу показалось, что она целует какой-то амулет.

— Доктор Холлингзворт, а печень у них тоже отсутствовала?

Пауза — меньше секунды, — прежде чем он ответил, глядя на нее поверх очков:

— Печень оленя отсутствовала. Печень мистера Барбера, очевидно, не соответствовала требованиям. Она была частично иссечена и осмотрена, имеется разрез вдоль воротной вены. Тут явный цирроз, печень обесцвечена. Она оставлена в трупе. Хотите посмотреть?

— Нет, спасибо. А тимус?

— «Сладкое мясо»? Да, в обоих случаях тимус отсутствовал. Агент Старлинг, никто ведь еще не назвал его имени, верно?

— Нет, — ответила Старлинг. — Пока еще нет.

Прошипел воздушный шлюз, и в дверях появился худощавый, явно побывавший в переделках человек, в спортивной куртке из твида и брюках цвета хаки.

— Шериф, как там Карлтон? — спросил Холлингзворт. — Агент Старлинг, это шериф Дюма. Брат шерифа, Карлтон, в отделении интенсивной терапии, в кардиологии.