Ганнибал - Томас Харрис (2013)

— А я думала, вы гораздо старше. У нас тут все девочки… то есть, я хочу сказать, все наши сотрудницы, про вас знают, ну просто — все и каждая. Знаете, вы… ну, вы для нас, — А. Беннинг отвела глаза, — вы для нас вроде совсем особенная. — А. Беннинг подняла вверх толстенький и короткий большой палец. — Удачи вам с этим «Другим». Если только вам не неприятно, что я так говорю.

Глава 60

Мажордом Мэйсона Верже, Корделл, был человеком крупным, с какими-то преувеличенными чертами лица; он мог бы считаться даже красивым, если бы лицо его было чуть более оживленным. Ему было тридцать семь лет, и он никогда больше не смог бы у себя в Швейцарии найти работу в области здравоохранения или в любой другой области, где ему нужно было бы иметь дело с детьми.

Мэйсон очень хорошо платил за то, что Корделл управлял всеми делами в его крыле дома и лично отвечал за медицинский и прочий уход за хозяином, а также за то, чем, как и когда его кормят. Мэйсон нашел в нем служащего не только весьма надежного, но и готового на все, что угодно. Корделл — при посредстве видео — был свидетелем такой жестокости со стороны Мэйсона по отношению к детям во время его бесед с ними, какая у любого другого вызвала бы ярость или слезы.

Сегодня Корделл был несколько встревожен проблемой, единственно для него священной, — проблемой денег.

Он постучал в дверь условным стуком — два раза — и вошел в комнату Мэйсона. Там царила тьма, светился лишь огромный аквариум. Угорь немедленно почувствовал, что кто-то вошел, и поднялся из своей пещеры, полный надежд.

— Мистер Верже?

Миг молчания. Мэйсон проснулся.

— Мне необходимо переговорить с вами… Я должен на этой неделе дополнительно выплатить некоторую сумму тому человеку в Балтиморе, о котором мы с вами уже беседовали. Особой срочности нет, но это было бы с нашей стороны предусмотрительно. Этот мальчик, негритенок по имени Франклин, съел порцию крысиного яда и в начале этой недели находился в критическом состоянии. Теперь он говорит своей приемной матери, что это вы посоветовали ему отравить его любимую кошку, чтобы не дать полицейским ее мучить. Так что он отдал кошку соседям, а яд принял сам.

— Полнейший абсурд, — сказал Мэйсон. — Я не имею к этому никакого отношения.

— Расумеется, абсурд, мистер Верже.

— А кто жалуется? Та женщина, которая нам детей поставляет?

— Именно ей и следует саплатить немедленно.

— Корделл, а вы-то сами ничего такого не сделали с этим маленьким ублюдком? Они в нем ничего такого не обнаружили там, в больнице, а? Я ведь обязательно выясню.

— Нет, сэр. В вашем доме?! Ни са что и никогда. Клянусь вам, сэр. Вы же снаете — я не настолько глуп. Я люблю свою работу.

— А где же Франклин?

— В мэрилендской больнице «Мизерикордия». Когда его выпишут, он отправится в приют. Вы же снаете — женщину, у которой он жил, лишили права детей усыновлять за то, что она марихуану курит. Это она и жалуется на вас. Возможно, нам придется с ней какую-то сделку заключить.

— Наркоманка? С ней проблем практически не будет.

— Она не снает никого, к кому можно было бы с этим обратиться. Я думаю, к ней очень осторошно надо подойти. В самшевых перчатках. Та женщина — работник соцобеспечения — хочет, чтопы она молчала.

— Я об этом подумаю. Давайте, заплатите соцработнику.

— Тысячу долларов?

— Только дайте ей вполне определенно понять, что больше она ничего не получит.