Неземная - Синтия Хэнд (2020)

Еще с минуту ничего не происходит. А затем ее крылья начинают расплываться, как воздух над бетоном в жаркий летний день. Очень медленно они меняют вид, сглаживаясь и принимая другую форму. Анджела открывает глаза. У нее за спиной сейчас крылья огромного мотылька. Они все такие же белоснежные, но более гладкие, разделенные на сегменты и усеянные мелкими чешуйками. Крылья бабочки.

У меня отвисает челюсть.

– Как ты это сделала?

Она улыбается.

– Цвет изменить не получается, – говорит она. – Мне показалось, что фиолетовые крылья будут смотреться круче, но ничего не вышло. Но если постараюсь, могу сделать их похожими на что угодно.

– А как они ощущаются в таком виде? – спрашиваю я, наблюдая, как гигантские крылья бабочки, так не похожие на наши покрытые перьями крылья, плавно открываются и закрываются.

Анджела похожа на готическую фею Динь-Динь.

– Более хрупкими. И не думаю, что летать на них буду так же. Хотя вообще не уверена, удастся ли мне взлететь. Но это ограничение скорее у меня в голове. Думаю, наши крылья могут становиться такими, как мы захотим. Мы видим крылья, покрытые перьями, потому что именно так изображают ангелов. Но на самом деле они всего лишь инструмент, форму для которого выбираем мы сами.

Я разглядываю ее. Мне бы никогда не пришло в голову попробовать поменять форму крыльев.

– Ух ты, – выдыхаю я, с трудом вернув себе дар речи.

– Невероятно, правда?

– Что значит «всего лишь инструмент»? Они выглядят как настоящие, – говорю я, вспоминая, как ощущались мои крылья на спине – массой мышц, перьев и костей.

– Ты когда-нибудь задумывалась о том, куда деваются наши крылья, когда мы их прячем?

Я моргаю.

– Нет.

– Думаю, они просто существуют в другом измерении. – Анджела стряхивает опилки со штанов. – Смотри.

Она снова закрывает глаза. И крылья бабочки растворяются, превращаясь в туманную дымку, которая парит вокруг ее головы и плеч.

– Думаешь, у меня получится так же?

Я встаю и неуклюже взмахиваю крыльями. Меня охватывает внезапная вспышка ревности. Она намного сильнее меня. И намного умнее. А еще в ней в два раза больше ангельской крови.

– Не знаю, – задумчиво произносит она. – Возможно, способность менять облик я унаследовала от отца. Но скорее всего, мы все можем это делать.

Я закрываю глаза.

– Бабочка, – шепчу я.

А затем смотрю на свои крылья. Но они все так же покрыты перьями.

– Ты должна раскрыть свой разум, – говорит Анджела.

– Ты говоришь, как Йода[29].

– Разум ты свой освободить должен, – произносит она, старательно подражая Йоде.

Она поднимает руки над головой и потягивается. Ее крылья исчезают.

– Это было невероятно круто, – признаю я.

– Знаю.

В этот момент еще одна муха падает мне на рубашку, и после визгов и попыток стряхнуть ее с одежды, во мне расцветает радость от того, что в моей жизни есть такой друг, как Анджела. Она всегда напомнит мне, как здорово обладать ангельской кровью, даже если я чувствую себя уродцем. А еще, хотя бы на минуту, поможет забыть о Кристиане Прескотте.

Вернувшись домой, я обнаруживаю на крыльце Кристиана. Свет от лампы, словно прожектор, вырисовывает вокруг него желтый круг. В руках он держит кружку с малиновым чаем, который, уверена, ему приготовила мама. Поставив кружку на крыльцо, он вскакивает на ноги. А мне безумно хочется улететь отсюда.

– Мне очень жаль, – говорит он с серьезным выражением на лице. – Я повел себя отстойно. Как дурак. Как идиот.

Стоит признать, что он выглядит очаровательно, когда в его глазах отражается луна, а с губ срываются эти признания. Но не прекрасно.

Я вздыхаю.

– И как давно ты тут торчишь? – спрашиваю я.

– Не очень давно, – говорит он. – Часа три примерно, – он указывает на кружку. – Но благодаря угощениям мне показалось, что прошло всего два.