Каждый вдох - Николас Спаркс (2019)

Это ее пугало. Она долго считала мифом разговоры про тиканье биологических часов, соглашаясь разве что с тем, что в определенном возрасте труднее завести детей. Это знает каждая женщина, но Хоуп как-то не соотносила эту истину с собой. Родить детей для нее было само собой разумеющимся. Она просто так устроена, что, сколько себя помнит, не представляла будущего без собственных детей. Только в колледже Хоуп с удивлением обнаружила, что не все к этому стремятся. Когда на первом курсе соседка по комнате Сэнди заявила, что ее больше интересует карьера, чем пеленки, Хоуп вначале решила, что девочка шутит. Они не виделись с самого колледжа, а пару лет назад в торговом центре Хоуп наткнулась на Сэнди, которая везла коляску с новорожденным. Хоуп не стала напоминать бывшей сокурснице старый разговор в общежитии, но, вернувшись домой, расплакалась.

Как это вышло, что у Сэнди есть ребенок, а у Хоуп нет? У Робин и Джоанны давно есть дети, а теперь все до единой подруги либо с детьми, либо скоро станут матерями? Хоуп казалось, что творится какая-то бессмыслица. С ранней юности она представляла себя беременной или с новорожденным на руках, восхищенно следящей, как он развивается, и гадающей, какие черты он унаследует. Будет ли у него такой же нос, как у нее, или такие же большие ноги, как у ее отца, или рыжие волосы, которыми Хоуп обязана бабушке? Материнство всегда казалось ей чем-то решенным раз и навсегда, предопределенным.

С другой стороны, Хоуп всегда все планировала. Годам к пятнадцати она выстроила для себя четкую систему целей: получить хороший аттестат, закончить колледж, к двадцати четырем годам стать дипломированной медсестрой, усердно работать и продвигаться по службе, не забывая, однако, веселиться – ведь молодость бывает только раз! Гулять с подругами, встречаться с молодыми людьми, не допуская, впрочем, ничего серьезного, а годам к тридцати встретить свою половинку. Встречаться, влюбиться, выйти за него замуж, а через годик-другой обзавестись детьми. Двое детей – в самый раз, желательно мальчик и девочка, хотя Хоуп ничуть не огорчится, если у нее будет только дочка.

Одну за другой она ставила галочки напротив каждого пункта – даже Джош появился в ее жизни в точном соответствии с расписанием. Поэтому ей и в самых безумных фантазиях не приходило в голову, что шесть лет спустя она, по-прежнему незамужняя и бездетная, будет раздумывать, где же ее план дал осечку. Джош уверял, что тоже мечтает о семье и детях, но тогда чем они занимались столько времени? На что ушли шесть лет?

Одно Хоуп знала точно: тридцать шесть лет – совсем не то, что тридцать пять. В апреле на своем дне рождения, в присутствии всех родных и Джоша, Хоуп опешила при виде торта: ничего себе, сколько свечек! Она задувала их целых две минуты.

Хоуп не беспокоило, что теперь она ближе к сорока, чем к тридцати (чувствовала она себя по-прежнему на двадцать пять), но на следующий день, будто Бог вовсе не деликатно решил потыкать ее носом в очевидный факт, в травматологию вошла беременная женщина тридцати шести лет, порезавшая палец, когда крошила лук. Порез оказался глубоким и сильно кровоточил, потребовались местная анестезия и швы, а женщина пошутила, что решила подстраховаться, потому что ее считают старородящей.

Хоуп слышала этот термин еще до медицинского колледжа, но в травматологии неотложной помощи она видела мало беременных, и слово как-то подзабылось.

– Терпеть не могу, когда женщину называют старородящей, – отозвалась она. – Вы же не старуха!

– Нет, но поверьте, ходить беременной сейчас – далеко не то, что в двадцать лет. – Она улыбнулась: – У меня трое мальчишек, но вот захотели девочку…

– И как?

– Снова мальчик! – округлила глаза пациентка. – А у вас сколько деток?

Хоуп замялась.

– У меня нет детей, я не замужем.

– Ну ничего, у вас еще есть время. Сколько вам, лет двадцать восемь?

Хоуп через силу улыбнулась, сразу вспомнив слово «старородящая».