Каждый вдох - Николас Спаркс (2019)

Дальше на крючок попадалась разная мелочь, и незаметно подошло время звонить Эндрю. Подхватив удочку и ящик со снастями, Тру вернулся в магазин, разменял денег и подошел к телефонному автомату. Дозвониться до оператора международной связи удалось ценой полуминутного ожидания и нескольких скормленных автомату монет, но в конце концов Тру услышал в трубке знакомые длинные гудки.

Ответила Ким, согласившаяся заплатить за международный звонок, и подозвала к телефону Эндрю. Сын засыпал Тру вопросами об Америке, которую знал в основном по фильмам, и остался разочарован, услышав, что на американских улицах нет постоянных перестрелок, людей в ковбойских шляпах и кинозвезд на каждом углу. После этого беседа перешла в привычное русло. Тру слушал, как Эндрю пересказывает, что успел за последние дни, и от звука детского голоса сжималось сердце – ведь их разделяло полмира.

В свою очередь, Тру рассказал сыну о пляже и описал двух пойманных рыбин, а еще упомянул Скотти и как ходил выручать пса. Они проговорили дольше, чем планировал Тру, – почти двадцать минут, прежде чем в трубке послышался голос Ким, напоминавшей Эндрю, что ему нужно доделывать уроки. Через несколько секунд разговор продолжила уже она:

– Он по тебе скучает.

– Знаю. Я тоже по нему скучаю.

– Ты уже виделся с отцом?

– Нет, – и Тру рассказал о встрече, перенесенной на субботу. Дослушав, Ким кашлянула: – А что там с собакой, которую сбила машина?

– Все оказалось не так серьезно, – ответил Тру и вкратце повторил свой рассказ, случайно упомянув имя Хоуп. Ким тут же среагировала:

– Хоуп?

– Да.

– Женщина?

– Ну, соответственно.

– Я так понимаю, вы нашли общий язык?

– Что заставляет тебя так думать?

– Потому что ты знаешь ее имя, значит, ты с ней говорил, а ты с женщинами уже сто лет не общался. Расскажи мне о ней.

– Да особо нечего рассказывать.

– Вы уже куда-нибудь ходили вместе?

– Почему вдруг это важно?

Не отвечая, Ким рассмеялась:

– Невероятно! Наконец-то ты кого-то встретил, и где – в Америке! Ближе не нашлось? Она в Зимбабве-то бывала?

– Нет.

– Я хочу знать о ней все. А в обмен ни цента не возьму с тебя за этот звонок.

Ким слушала его добрые десять минут, и хотя Тру сделал все возможное, чтобы не выдать своих чувств к Хоуп, он понимал, что Ким улыбается на другом конце провода. Закончив, Тру повесил трубку, несколько выбитый из колеи этим разговором, и не торопясь пошел по пляжу в обратный путь. Шагая под плотным облачным небом, постепенно принимавшим свинцовый оттенок, Тру удивлялся, как это Ким так быстро и так много поняла. Даже если представить, что она знает Тру лучше, чем кто-либо другой, такая проницательность казалась сверхъестественной.

Женщины – большая загадка.

Поднявшись к террасе за виллой, он с удивлением увидел белый сложенный листок, заложенный за щеколду. Сообразив, что это оставила Хоуп – за этим-то она сюда и поднималась, – Тру отодвинул задвижку, развернул записку и прочел:

«Привет! Я собираюсь сегодня к «Родственным душам». Если не против пройтись за компанию, ждите меня на пляже в три».

Тру приподнял бровь. Да, эту загадку ему не понять.

В доме он нашел ручку и написал ответ. Помня, что у Хоуп на сегодня намечены дела, Тру вышел через переднюю дверь, подошел к коттеджу и вставил листок в дверь, возле ручки. Машины Хоуп на дорожке не было.

Вернувшись в особняк отца, Тру как следует размялся и решил перекусить. Сидя у стола, он смотрел через окно на небо, становившееся все более зловещим, и про себя надеялся, что дождь не начнется хотя бы до вечера.