Дрейк - Вероника Мелан (2013)

В этот момент, будто почувствовав дистанционные лобызания затылка, Начальник обернулся и взглянул прямо на меня. Я тут же уставилась в окно, разве что насвистывать не начала.

— Посмотри на меня, — приказал он.

Я посмотрела и едва сумела выдержать тяжелый взгляд серо-голубых глаз, покрывшись испариной.

— Во время занятий ты думаешь о занятиях. Ведь так?

— Конечно…. — слава Богу, о занятиях я действительно думала. И только совсем немного о крепкой спине и притягательной шее, поэтому неправды, в общем-то, не прозвучало. Вот если бы он прибавил слово «только», тогда бы начались кардинальные проблемы с честностью.

Еще какое-то время взгляд Дрейка подержал на крючке, потом позволил соскользнуть.

Господи, так не бывает: чем холодней тон, тем жарче изнутри. Все эти проклюнувшиеся крохотные ростки чувств тянулись вверх теперь с невероятной быстротой, будто их ежечасно удобряла заботливая рука. Нужно было серьезно заняться сдерживанием собственных эмоций, пока не стало слишком поздно. Но, к собственному стыду, гарцевать на лезвии бритвы хотелось еще и еще. Заходить дальше, подходить ближе… Шаг назад и полтора вперед….

— На следующий день ты проведешь равнообратный эксперимент, — Дрейк снова отвернулся к доске, покрытой яркими желтыми полосками от пробивающегося в жалюзи солнца, и принялся что-то писать. — Несмотря ни на что, ты будешь отвечать положительно, говорить о хорошем, дарить комплименты, подбадривать, улыбаться и излучать радость. В конце дня сравнишь физическое состояние с предыдущим вечером и отчитаешься о разнице. В подробностях.

Он обернулся, чтобы удостовериться, что задание было выслушано. Луч света лег на его щеку, усилил блеск русых волос, осветил ворот куртки и один глаз, сделав его по-кошачьи прозрачным и ярким.

— Все ясно?

— Да, все.

Он принялся стирать с доски материал, параллельно объясняя:

— До следующего занятия у тебя два свободных дня, во время которых ты будешь экспериментировать. Потом мы введем первое занятие с физическими нагрузками на выносливость. Тебе понадобится форма.

— Она у меня уже есть.

— Хорошо.

Вместо того чтобы горевать по поводу каких-то нововведений, связанных с нелюбимой мной физрой, я усиленно пыталась отыскать причину, по которой можно было хоть на пару минут задержаться в компании Дрейка. Вскоре она была найдена.

— Могу я напомнить о своих вопросах, на которые был обещан ответ при личной встрече?

Размеренно исчезали с темной поверхности меловые надписи, поднимая облачка белесой пыли в тех местах, где сухая тряпка делала разворот. Лица Дрейка не было видно, но мне почему-то показалось, что он улыбнулся.

— Сейчас я поеду по делам, заодно могу подкинуть тебя домой, там и поговорим.

Я согласилась с нездоровой, пионерской готовностью.

* * *

Серебристый седан плавно маневрировал в потоке других машин, изредка обгоняя или притормаживая.

Светило солнце; здесь, как и в моем мире, облетали листья на деревьях, самые стойкие из них еще держались за ветки, словно за юбку матери, но вскоре и им предстояло путешествие вниз, чтобы укрыть, пригреть остывающую землю. Прохладный воздух натянул на головы пешеходов шапки, а на тела теплые куртки.

Вот уже несколько минут в салоне машины текли объяснения Дрейка на заданные мной вопросы. И с приходом некоторой ясности по спине все чаще пробегал холодок.

— ….Попадая сюда, мировосприятие каждого изменяется, постепенно забывается прошлое, стираются связи с прежним миром.

— Как стираются? И у меня?

Начальник уверенно вел машину, спокойно и неторопливо. Не отрывая взгляда от дороги, он ответил:

— А ты не замечала, что когда ты здесь, проблемы из старого мира остаются как бы за спиной? Теряют актуальность, насыщенность, цвет.