Ритуал - Тайга Ри (2020)

Я прогнала по кругу все разговоры с предками, каждое слово, и застонала, уронив голову на стол.

– Получено достижение – Вайю Блау – главная идиотка Северного предела…

Благодарить за внезапное озарение стоило прием у Аю. Встреча с матронами не давала мне покоя. Представить, что с таким трудом накопленные крупицы энергии предки потратили на то, чтобы просто пообщаться с дочерью рода?

Идиотка!

Предки не тупее матрон. Предков заботит только одно – выживание Рода Блау, а значит, каждое слово взвешено и должно было иметь значение, особенно, если они не могут сказать прямо…

Можно ли считать – «уже помогли» – прямо указали тупой внучке, что делать?

Я крутанула браслеты Арритидесов на запястьях. Даже то, что в качестве парламентария выбрали светлую пра-пра… из всех темных… даже это, наверняка, точно рассчитанное послание, которое я пока понять не в состоянии.

«…дар Роду… храни… Хранящая… только твоя задача… уплачено за тебя… чтобы сохранила Род Блау…», – продолжала тихо вещать на записи пра-пра.

Готова поставить свой третий круг – единственная причина такой чести – это наличие у меня «клина». Кто точно не изменит и не предаст? Только тот, кто не сможет. У кого нет других вариантов.

«…десять ушло, десять должно вернуться… верни в род… зажги новые звёзды…», – говорила пра–пра.

Я слушала и мерила лабораторию шагами из угла в угол. Дальний стеллаж – алхимическая печь – вход, дальний стеллаж – алхимическая печь – вход – и обратно.

Когда зажигаются звёзды? Когда род прирастает. Данда сейчас на родовом гобелене нет – пусто, но как только его примет алтарь и предки, он станет частью рода – звезда Дандалиона вспыхнет ослепительным светом рядом с Аксовой.

Моя звезда, Акса и дяди. Три звезды. Остальные потухли. Тусклые гиганты, свидетели былых времен. Но кто сказал, что я просто не могу ввести в Род кого-то со стороны?

«Месть запрещена… мсти и отомстят – это новый круг… наказание – не-жизнь…»

«… ради мести нет жизни, только ради любви…»

Я крутанулась на пятках, отстукивая имперский марш по столешнице.

Недостаточно делать то, что кажется верным. И тогда, и сейчас, мы всегда были слабее тех, кто стоял по ту сторону. Слабее. И потому проиграли и сгнили в тюрьме, когда чужаки прошлись по нашему Северу, празднуя победу.

«Делать наоборот», – сказали предки сегодня.

Нужно делать наоборот – что? Делать так, как я бы никогда не сделала ни в той, ни в этой жизни?

Что я сделала бы наверняка непременно? Что? Отомстила бы. Я бы отомстила. И тогда и сейчас. Вернула бы сторицей за то, что ещё не случилось здесь, но уже произошло в прошлом.

Я вернулась к столу и, щелкнув пальцем по пирамидке, отмотала запись ещё раз.

«Месть запрещена… Месть запрещена… Месть запрещена…»

«Только ради любви», – вещала пра-пра.

Представить, что предки копили энергию зим пятьдесят, чтобы душевно поговорить с внучкой о любви? П-ф-ф-ф… где была моя голова в прошлый раз? Слишком ошарашена, чтобы думать?

«Вернули право жить во имя любви…»

Я щелкнула пальцем по пирамидке и запустила запись ещё раз, именно этот отрезок разговора. И ещё раз. И ещё раз. И ещё.

Главное я уловила: месть – наказание – новый круг. Если эта попытка последняя, и предки не соврали, то… никакого нового круга просто не будет.

«…муж войти в род…» – повторяла пра-пра на записи.

Муж может войти в род всего в одном случае – если я остаюсь в Клане. Хотя бы с этим – разобрались.

Я снова запустила запись сначала и зашагала из угла в угол, думая.

Если представить, что предки не бросали меня на произвол судьбы, если считать, что это – руководство к действию, прямое, точное и недвусмысленное, то…

Я хлопнула по пирамидке – запись застыла.

Скажи мне, кто твой враг и я скажу, кто ты. Друзья предают. И меняются. А враги… постоянны в своих предпочтениях и верны. Верней врага нет друга.

…то … это слишком.