О чем мы солгали - Камилла Уэй (2019)

– Даг, – сказала я решительно, – сядь. – Он был так удивлен, что беспрекословно повиновался. Я подошла к Роуз и бережно взяла ребенка из ее рук. Господи, она была совсем крошкой. Такая крошечная-крошечная. Думаю, сработал мой инстинкт медицинской сестры, потому что вдруг я почувствовала себя очень спокойно. – У тебя есть питание и подгузники для нее? – спросила я.

Роуз ничего не ответила, лишь посмотрела непонимающе, тогда мне пришлось подойти к ней и, положив руку на ее плечо, повторить свой вопрос, громко и четко. Я заметила, как сильно ее трясло.

В конце концов, она кивнула.

– Да, да – посмотри в сумке внизу коляски Эмили. Мы остановились по дороге. В ее бутылочке еще оставалось молоко… Может, это грудное. – Она прижала руку ко рту. – О боже, – сказала она, всхлипывая, – о боже.

– О’кей, – сказала я. – Хорошо. – Я нашла сумку и обратилась к Дагу, протягивая ему бутылочку и банку со смесью «Кау энд Гейт». – Просто сделай так, как написано в инструкции сбоку.

И тут впервые за вечер Оливер подал голос.

– Я сделаю, – сказал он. – Если, конечно, можно. – Вид у него был кроткий и нерешительный; что только стало с тем лихим очаровательным мужчиной, которого я встретила в супермаркете. По правде говоря, он выглядел таким забитым, запуганным… что – честно – у меня для него было только одно слово – тряпка. Я вдруг осознала, что испытываю холодное презрение к этому человеку. Я отвернулась и кивнула, а он поплелся за Дагом на кухню.

Роуз снова расплакалась.

– Эта несчастная женщина, – сказала она. – Ох, Бет, эта несчастная, несчастная женщина.

Это забавно, потому что я держу ребенка на руках в то время как безутешная Роуз смотрит на меня с тревогой, мне известно, что ночью погибла женщина, но я сохраняю полное спокойствие. А эти большие важные люди, такие умные, такие успешные по сравнению со мной, сидят в моей гостиной, несчастные и до смерти перепуганные, и умоляют меня все уладить. Я прижимаю к себе маленькую Лану – так ее тогда звали – я знаю, о чем меня попросит Роуз.

Когда вернулся Оливер с бутылочкой молока в руке, он постоял в нерешительности, а потом передал ее мне.

– Хочешь сам это сделать? – спросила я его.

Я немного приподняла малышку и предложила ему взять ее, он стрельнул глазами в сторону Роуз, увидел, как она коротко мотнула головой, обескураженно опустил голову и отвернулся. Навсегда запомню чувство отвращения, которое я тогда испытала по отношению к этому мужчине. Раньше я думала, что он и Роуз были такими бесподобными людьми, на которых обычно равняются. Но в тот момент я поняла, насколько сильно ошибалась.

Я повернулась к Роуз.

– О чем ты хотела попросить нас?

Надо отдать ей должное: она не стала ходить вокруг да около.

– Ты хочешь ребенка, – сказала она прямо, – ты хочешь малыша. Я все устрою, у тебя будут все необходимые документы из госпиталя, чтобы ты смогла получить свидетельство о рождении, где говорилось бы, что она твоя дочь.

Только Даг выглядел удивленным. Он недоуменно переводил взгляд с одного из нас на другого, пока до него не дошло.

– Вы совсем потеряли рассудок? – сказал он. – Это абсолютное безумие. Вам следует обратиться в полицию и рассказать им все. Я не хочу в этом участвовать. Нас могут арестовать. Пособничество и подстрекательство… кажется, так это называется… или попытка чинить помехи следствию, что-то в этом роде… Совершенно исключено. Это ваши проблемы, не наши.

– А если они решат, что это я убила ее? – вскрикнула Роуз. – Что я ее толкнула? Всплывут подробности о том, кто она такая, и скажут, что это была месть с моей стороны. Даже если меня не обвинят, разразится огромный скандал! Моя карьера… – Она повернулась ко мне, умоляя: – Ты наша единственная надежда, Бет. Разве ты всегда не мечтала о ребенке? Теперь наконец-то ты можешь стать матерью. Пожалуйста, Бет! Пожалуйста!

Я молча развернулась к Дагу.