О чем мы солгали - Камилла Уэй (2019)

Зои жила в небольшом доме блокированной застройки в Ист-Гринвиче вместе со своим мужем Адамом и их новорожденным, Оскаром. Клара постучала; стоя на крыльце, она прислушалась к нытью Оскара, разносящемуся откуда-то из глубины дома, и постаралась подавить нахлынувшее чувство неописуемой паники, хватаясь за стену в попытке удержать равновесие. Ну же, Зои, – взмолилась она мысленно. – Пожалуйста, ответь. – И тут дверь отворилась, на пороге стояла Зои; от облегчения, которое испытала Клара при виде нее, чуть не подкосились ноги. На Зои был комбинезон, заляпанный чем-то вроде овсянки, золотисто-каштановые волосы собраны в неряшливый пучок, на лице читались следы усталости; она протянула Кларе руку и сказала:

– Клара, проходи, давай, все хорошо, дорогая.

Позже, в тепле гостиной, где царил беспорядок, а по полу были разбросаны детские вещи, Клара, наконец, пришла в себя после долгой истерики, подняла глаза и увидела шестимесячного Оскара, уставившегося на нее с колен своей матери, его огромные карие глаза горели от восхищения. Она слабо улыбнулась.

– Прости, Оззи, наверное, ты думаешь, что твоя крестная слетела с катушек.

– Ну ладно, – проговорила Зои мягко, – иногда, для разнообразия, неплохо отвлечься от собственных переживаний, не так ли, Оз? – Она наклонилась и, крепко сжав руку Клары, осторожно спросила: – Докладывай, что у тебя стряслось?

Клара рассказала ей об измене Люка, разговоре с Сади, синем фургоне и записях с камер видеонаблюдения, о странной соседке с верхнего этажа. По мере того как она говорила, напряжение внутри потихоньку ослабевало. Хотя их жизни пошли разными путями, любовные переживания, карьера, материнство и прочий приобретенный опыт год за годом незаметно меняли и их самих, и их дружбу, но они с детства сохранили близкие и доверительные отношения, и сейчас, впервые с момента исчезновения Люка, Клара почувствовала, как паническое настроение стало отступать.

– Офигеть, Клара, – промолвила Зои, когда Клара замолчала. Она покачала недоуменно головой. – Даже не знаю, что и сказать.

Клара устало потерла глаза.

– Он, безусловно, лжец, обманщик, и тому подобное, но я не могу просто взять и отстраниться от всего, предоставив полиции разбираться в этом деле. Не могу оставить Роуз и Оливера наедине с их переживаниями. И я не в состоянии в одночасье перечеркнуть мои чувства к Люку. Он в опасности, и я не представляю, что делать, чтобы помочь ему. Не знаю, как помочь его родителям, которые сейчас проходят через все круги ада, не понимаю, какого хрена мне вообще делать со всем этим.

На это Зои твердо ответила:

– О’кей, в настоящий момент – ничего, только выпить большой бокал вина, и еще один – за меня, – добавила она, – потому что я все еще чертова кормящая мамашка.

Клара пила свой третий бокал, когда проговорила:

– Должно быть, я ослепла, если ничего не замечала. – Она с удивлением помотала головой. – Тупая, тупая идиотка – думать, что все прекрасно, когда это происходило буквально у меня под носом. Нужно быть последней дурой, чтобы не подозревать, даже не допускать мысли, что твой парень трахается с офисной секс-бомбой.

– Ты не дура, – отреагировала Зои, – ты просто влюблена. Одержима. – Она помолчала, гладя в задумчивости Оскара по голове. – Не знаю. Пусть этот тревожный звоночек поможет тебе понять, что Люк не идеальный мужчина, каким ты его всегда себе рисовала. Никто не сумел бы оправдать такие ожидания. Не пойми меня неправильно, – поспешно добавила она, – в произошедшем нет твоей вины, вся ответственность лежит на нем, но… Господи, ты так сильно на него запала, что внезапно в твоей жизни не осталось ничего, кроме Люка, и я, конечно же, была за тебя рада, правда, но… – Она помедлила.

– Что но? – спросила Клара.

Зои пожала плечами.