Свидетель - Тесс Герритсен (2011)

На крыше что-то зашуршало. Кэти вздрогнула, вскинула голову и… рассмеялась – на дереве бойко щебетала голубая сойка. Похоже, победитель оповещал всех о своем триумфе. Что ж, даже в птичьем царстве свои уловки.

Она уже повернулась было к дому, когда взгляд скользнул по бурому пятну на гальке под задним колесом машины. Несколько секунд Кэти растерянно смотрела на него, не понимая, что оно может значить, потом медленно двинулась в обход «доджа».

Шаг… еще шаг… еще… Она подняла голову. Ржавый след вел к дорожке, и там этот высохший ручеек заканчивался алой лужицей, в которой лежала…

Победная песня сойки оборвалась – к деревьям метнулся другой звук. То был пронзительный, полный ужаса вопль Кэти.

– Мистер… Эй, мистер.

Виктор попытался отгородиться от надоедливого звука, но тот бился и бился в ухо, как настырная муха.

– Мистер… Эй, мистер. Вы очнулись?

Он открыл глаза и, морщась от боли, сфокусировал взгляд на сухощавом лице с торчащими седыми бакенбардами. Привидение ухмыльнулось, явив пустой, беззубый рот. «Я умер и попал в ад», – подумал Виктор.

– Эй, мистер, сигаретка найдется?

Виктор покачал головой и едва слышно прошептал:

– Сомневаюсь.

– Ну тогда хоть доллар занять можно?

– Отвали, – прохрипел Виктор, щурясь от яркого дневного света. Он попытался вспомнить, где находится, но голова болела, а нудный голос не давал сосредоточиться.

– Да, здесь сигареткой не разживешься. Как в тюрьме. Я бы встал да ушел, но, знаешь, на улице сейчас холодно. Опять же дождь всю ночь лил. Не будь тут теплее…

Дождь всю ночь… В голове как будто щелкнуло, и Виктор вспомнил. Дождь. Лес. И он бежит… через лес… под дождем…

Виктор открыл глаза:

– Где я?

– Палата номер три. Территория злобных гадин.

Он попытался сесть и едва не задохнулся от боли. В глазах помутилось. Он зацепился взглядом за металлическую стойку с пластиковым пакетом, наполовину заполненным какой-то жидкостью, медленно капающей в длинную прозрачную трубку, которая шла к его руке. Левое плечо было перебинтовано. За окном светило солнце.

– Который час?

– Не знаю. Наверное, часов девять. Завтрак вы пропустили.

– Мне нужно уйти отсюда. – Виктор спустил с кровати ноги и обнаружил, что, кроме дешевого больничного халата, на нем ничего нет. – Где моя одежда? Бумажник?

Старик пожал плечами:

– Сестра должна знать. Вы у нее спросите.

Кнопка вызова нашлась под простыней. Нажав ее несколько раз, Виктор начал отдирать пластырь, фиксировавший на руке трубку от капельницы.

Дверь с тихим шипением открылась, и женский голос рявкнул:

– Мистер Холланд! Вы что это себе позволяете?

– Ухожу отсюда, вот что я делаю, – ответил он, отбрасывая комочек пластыря. А вот вытащить из вены трубку не удалось – медсестра, метнувшись к кровати, накрыла катетер марлевым тампоном.

– Я ни при чем, мисс Редферн! – завопил старик.

– Марш в постель, Ленни! Живо! А что касается вас, мистер Холланд… – Она пронзила Виктора суровым взглядом. – Предупреждаю, вы потеряли слишком много крови.

– Верните мне одежду.

– Не спорьте, мистер Холланд. Вам придется остаться.

– Почему?

– Потому что у вас капельница, вот почему! – рявкнула мисс Редферн, надежно закрепляя трубку.

– Мне нужна моя одежда! – требовательно повторил он.

– Нам никакую одежду не присылали. Надо в неотложке спросить.

– Ну так спросите! Позвоните им, черт возьми! – Медсестра неодобрительно нахмурилась, и Виктор, скрипнув зубами, с натянутой вежливостью добавил: – Пожалуйста, если вам не трудно.

Прошло еще полчаса, прежде чем появившаяся в палате женщина объяснила, что случилось с его одеждой.

– Боюсь, мы… э… да… потеряли вашу одежду, мистер Холланд, – явно нервничая под его удивленным взглядом, призналась она.

– То есть как «потеряли»? Что это значит?