Дуэль - Ли Чайлд, Кэти Райх (2018)

Я осторожно приближаюсь к работающим заключенным, не зная, с кем лучше заговорить – с ними или с солдатами. Оказавшись рядом, понимаю, что это та же группа, виденная мной вчера. Я узнаю высокого рыжего мужчину в кандалах, который выбирается из темной расселины, пересекающей зеленую пустошь. Рыжий Великан замечает меня и поспешно направляется в мою сторону. Каждый его шаг сопровождает звон кандалов.

– Как ты можешь носить килт, charaidh? – спрашивает он, внимательно глядя на меня.

У него хриплый, немного замогильный голос. Я решаю не отступать.

– Но мы ведь в Шотландии, не так ли? Разве здесь не носят килт?

Великан коротко и невесело смеется.

– Никто не носит килт вот уже десять лет. Ты рискуешь быть убитым на месте, если попадешься на глаза солдатам. Или тебя сначала арестуют, чтобы повесить позднее, если им будет лень стрелять…

Рыжий Великан смотрит в сторону навеса, и я следую его примеру. Оттуда доносятся возбужденные голоса, солдаты о чем-то спорят.

– Пойдем, – говорит шотландец, схватив меня за руку и увлекая за собой в расселину. – Спрячешься в земле. И веди себя тихо.

Великан отходит в сторону, а я выполняю его приказ, прыгаю вниз и прижимаюсь спиной к черной осыпающейся стене. Слышу быстрый обмен репликами на гэльском языке, доносящийся сверху, и шепот других заключенных. Потом голоса англичан удаляются, Рыжий Великан спрыгивает в расселину и оказывается рядом со мной.

– Кто ты такой, друг? Ты не шотландец, не немец и не ирландец, и на тебе килт, не принадлежащий ни к одному клану горцев.

– Меня зовут Коттон Малоун. А тебя?

– Я Джейми Фрэзер.

* * *

Я оценивающе смотрю на стоящего передо мной мужчину.

Фрэзер высок, его рост больше шести футов, и хотя он такой же худой, как остальные, у него мощная грудь лесоруба, а предплечья бугрятся мышцами. Высокие скулы, длинный заостренный нос, сильные челюсти; длинные рыжие волосы завязаны в хвост, доходящий до самых лопаток. Взгляд темно-синих глаз в первое мгновение кажется открытым, но потом я улавливаю в нем настороженность и тревогу.

– Откуда ты? – спрашивает он.

Я провожу рукой по небритому лицу, понимая, что у меня нет внятного ответа на его вопрос, поэтому решаю сразу перейти к делу.

– Я уже два дня блуждаю по пустошам. Мне нужна группа камней, которые образуют круг. Их пять или шесть, а один, самый высокий, стоит вертикально. На нем высечено кольцо с наложенным на него крестом. Тебе доводилось видеть что-то подобное?

На смену недоумению в синих глазах шотландца приходит понимание. Фрэзер промок до нитки, ткань его рваной рубашки прилипает к телу, как целлофан, струи воды катятся по сильной шее и широким плечам. Внезапно он сжимает рукой мое плечо.

Невозмутимая маска исчезла.

– Ты знаешь про тысяча девятьсот сорок восьмой год?

Какой странный вопрос для человека из такого далекого времени… Но ему удается привлечь мое внимание. Во всяком случае, теперь я тут не единственный безумец. Его жесткий взгляд долго не отрывается от моего лица – возможно, шотландец также попал сюда из другого времени. Потом я вспоминаю об осторожности.

– Да, знаю.

Взгляд шотландца становится удивленным, и в нем появляется возбуждение.

– Тогда – да. Мне известны эти камни.

Кровь быстрее бежит в моих жилах. Но сначала я решаю, что должен кое-что узнать.

– Какой сейчас год?

– Тысяча семьсот пятьдесят пятый.

Мое потрясение сменяется благоговением. Я погрузился в прошлое на 262 года… Проклятье, это совершенно невозможно. И есть только один способ вернуться назад.

– Ты можешь рассказать мне, как найти те камни?

– Я могу сказать, куда нужно идти.

Я сглатываю в предвкушении, когда мы выбираемся из расселины, и Джейми показывает мне невидимые прежде ориентиры в пустошах.