Дуэль - Ли Чайлд, Кэти Райх (2018)

– Скоро тучи разойдутся, и в течение двух часов будет светить солнце, а луна уже взошла. Она должна оставаться за твоим правым плечом.

Может быть – всего лишь может быть – еще остается шанс, что происходящее будет иметь какой-то смысл… Я крепко сжимаю его руку. Она покрыта мозолями и жесткая, как дерево.

– Спасибо тебе.

Он возвращает мое рукопожатие и отступает назад, словно не хочет иметь со мной ничего общего. Но одно мне очевидно: этот человек понимает мою проблему.

– Если… – начинает шотландец, но потом сжимает губы.

– Скажи мне. Я сделаю для тебя все, что в моих силах.

– Если ты снова найдешь свой дом. И если встретишь женщину по имени Клэр… – Он сглатывает и качает головой. – Нет, не имеет значения. – Его лицо становится печальным, и он отворачивается.

– Скажи, что собирался.

В моем голосе появляются повелительные нотки.

Фрэзер снова смотрит на меня. Он не спешит, но все-таки принимает решение. Расправив плечи, он говорит официальным голосом:

– Да. Если ты встретишь женщину по имени Клэр Фрэзер… нет, она будет носить имя Клэр Рэндолл… – По его лицу пробегает темная тень, но он решительно отбрасывает мрачные мысли. – Целительница. Скажи ей, что Джеймс Александр Малькольм Маккензи Фрэзер, владелец Лаллиброха, благословляет ее и желает ее ребенку здоровья и радости. – На мгновение его взгляд становится далеким, потом он снова сглатывает и добавляет, понизив голос: – И скажи, что муж по ней скучает.

Мне следовало бы задать ему несколько вопросов, но времени нет.

– Я передам, – только и говорю я.

– У тебя есть женщина? Ну, я имею в виду, там.

Я киваю.

– Ее зовут Кассиопея.

Я произношу имя и не могу сдержать улыбки. Он бросает на меня пристальный взгляд, чтобы проверить, не шучу ли я, убеждается, что я вполне серьезен, и кивает.

– Думай о ней, когда подойдешь к камням. Иди с богом, и пусть Михаил и Невеста хранят тебя.

– Спасибо, – говорю я, чувствуя неполноценность своего ответа.

Поворачиваюсь, чтобы уйти, но тут мой взгляд падает на парусиновый навес, откуда доносится пьяная песня.

– А кто-нибудь пытается сбежать? Это выглядит не таким уж сложным…

Джейми смотрит на бесконечные вересковые пустоши, и в его глазах я не вижу ни малейших иллюзий по поводу возможного исхода.

– И куда мы пойдем? Все, что мы знали, исчезло, и теперь все, что у нас есть, – это мы сами.

* * *

Когда я нахожу камни, уже совсем темно, но высоко в небе сквозь безмолвные облака пробивается луна на три четверти, придавая окружающему миру сюрреалистическое сияние цвета слоновой кости. Я успеваю заметить беззвучное падение звезды в южной части купола небес. Знак удачи? Остается надеяться… Впрочем, уханье филинов может служить зловещим предупреждением.

С минуту я стою и смотрю на камни, опасаясь, что они исчезнут, если я моргну. Над руинами поднимается вызывающий озноб воздух страданий. Я уже давно не чувствую голода и с трудом держусь на ногах от усталости, а не отсутствия пищи. Я понятия не имею, что скажу, если вернусь в собственное время. Как объясню Кузнецова? Утраченный гримуар? Где я находился, когда все это происходило? Как агент «Магеллана», я участвовал в невероятных событиях, но два последних дня выходят далеко за рамки моего списка самых поразительных.

Я обхожу камни и улавливаю низкий гудящий звук, похожий на жужжание множества шмелей. Прежде я его не замечал. Мне следует произнести какие-то магические слова? Я улыбаюсь, подумав об этом. А потом вспоминаю, что сказал мне Джейми Фрэзер.

Думай о ней, когда подойдешь к камням.

Шотландец имел в виду нечто особенное. Клэр. Его жена. Воспоминания, причиняющие боль.

Я решаю последовать его совету.

– Кассиопея, – шепчу я, положив руку на самый высокий камень.

* * *