Окончательный диагноз - Ирина Градова (2010)

Я решительно встала, закрыла ординаторскую и направилась к лифту. В ортопедии царила тишина. Пациенты расползлись по палатам, часы посещений давно закончились, а дежурный врач, наверное, уже спустился в приемный покой. Постовой медсестры на месте не оказалось – возможно, пошла в туалет или еще куда? Лампа на ее столе горела.

Я подергала дверь кабинета Шилова, но, к моему разочарованию, она оказалась заперта. Что ж, видно, не судьба. Конечно, это могло подождать и до завтра, но тогда у меня может уже не хватить духу на разговор: я готова к нему именно сегодня, сейчас, а потом… Ладно, все равно уже поздно – и пора домой.

Проходя мимо сестринской, я увидела сквозь щель, что там горит свет, и услышала шорох. Я решила на всякий случай поинтересоваться у постовой сестры, действительно ли Шилов ушел домой, – просто для очистки совести. Открыв дверь, я, к своему удивлению, увидела Люду. Она стояла на коленях у продавленного дивана и что-то вытаскивала из ящика под ним, приподняв и удерживая плечом сиденье. Рядом с ней на полу стояла большая спортивная сумка.

Люда резко обернулась на звук открывшейся двери. При виде меня на ее лице возникла настоящая паника: очевидно, она делала нечто, чего никто не должен был видеть.

– Агния… Кирилловна? – нервно сглотнула она.

Мой взгляд был прикован к сумке: мне показалось, что в герметичных пластиковых пакетах, лежащих там, я вижу нечто до боли знакомое.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Я… – забормотала Люда, тщетно пытаясь придумать правдоподобное объяснение. – Я тут… вот…

И вдруг она зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

– Я не виновата, Агния Кирилловна! – всхлипывала она. – Это все он… Он меня заставил все здесь вычистить, чтобы никто…

Я раздвинула края сумки и поняла, что не ошиблась.

– Это – «СПАН», да? Роберт тебя заставил?

Люда судорожно кивнула. В сумке лежали искусственные тазобедренные суставы – тяжелые металлические запчасти, которые должны быть установлены вместо разрушенных костей и хрящей. По виду довольно тяжелые – как, интересно, Людмила собиралась их тащить на себе в таком количестве? Конечно, девка она здоровая, но не до такой же степени!

– Я не виновата! – снова всхлипнула Людмила, размазывая тушь по румяным щекам. – Он сказал, что это – единственная улика, поэтому ее нужно уничтожить.

Значит, все это время протезы хранились здесь и доставались по мере надобности? Кому пришло бы в голову разбирать старый диван? Роберт, конечно, мог бы прятать их и дома, но, наверное, не хотел подвергать себя даже малейшей опасности: даже если бы, по какой-то несчастливой случайности, протезы обнаружились, то связать их с Робертом было бы не так-то легко!

– А ты знаешь, где Роберт сейчас? – спросила я.

– Нет, – покачала головой Люда и шмыгнула носом. – Он… Он обычно звонит.

– Люда, мы должны пойти в милицию и все рассказать!

К моему удивлению, девушка легко согласилась.

– А вы пойдете со мной? – спросила она только.

– Конечно, пойду! Но сейчас уже поздно…

– Ой, нет уж, давайте сейчас, а то потом я… я просто…

И я прекрасно поняла Люду: только что подобные же мысли посещали меня в отношении разговора с Шиловым.

– Ну, ладно, – вздохнула я. – Наверное, нас никто не примет, но давай попробуем. Надо взять протезы с собой – в качестве улик.

Мы подхватили сумку за ручки с двух сторон.

– Моя машина на парковке, – сказала Люда.

– У тебя есть машина? – удивилась я. Это и в самом деле казалось невероятным: на зарплату медсестры вряд ли можно так разжиться! С другой стороны, кто сказал, что Люда заработала на авто? Может, кто-то сделал ей щедрый подарок…