Светила - Элеанор Каттон (2015)

– Мне хотелось бы услышать мнение третьей, незаинтересованной стороны, вот и все.

– Вы только что подделали документ, мисс Уэдерелл.

– Этого никто не докажет.

– Я подтвержу под присягой, что подделали.

– Что помешает мне под присягой опровергнуть ваши слова?

– Это будет обман, – отозвался Девлин. – Причем злоумышленный обман, если вы дадите ложную клятву в суде, а вас несомненно заставят дать клятву. Не глупите.

– Мне нужно мнение третьей стороны, – повторила она. – Я пойду в суд и спрошу.

– Мисс Уэдерелл, – увещевал Девлин, – успокойтесь. Подумайте сами: многого ли стоит слово шлюхи против слова священника?

– Я больше не шлюха.

– Хорошо, слово бывшей шлюхи, – поправился Девлин. – Простите, но это так.

Он шагнул к девушке, Анна отступила назад, по-прежнему прикрывая ладонью грудь:

– Если вы приблизитесь еще на шаг, я закричу, разорву лиф и скажу, что это вы сделали. Меня услышат с улицы. Люди тотчас сбегутся.

Девлину никто и никогда не угрожал в таком ключе.

– Я не собираюсь к вам приближаться, – с достоинством проговорил он. – Более того, я отойду подальше, и немедленно.

Он вернулся к своему креслу и сел.

– Я не намерен с вами скандалить, – проговорил он уже спокойнее. – Однако мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

– Валяйте, – отозвалась Анна, все еще тяжело дыша. – Спрашивайте.

Девлин решил не ходить вокруг да около:

– А вы знали, что платья, которые вы приобрели прошлой зимой у старьевщика, торгующего имуществом с затонувших кораблей, некогда принадлежали Лидии Уэллс?

Анна изумленно воззрилась на него.

– Будьте так добры, ответьте на мой вопрос, – настаивал Девлин. – Я имею в виду те пять платьев, с помощью которых миссис Уэллс шантажировала мистера Алистера Лодербека при пособничестве Фрэнсиса Карвера.

– Что?

– Платья, в каждом из которых содержалось изрядное количество самородного золота, зашитого под подкладку, в швы лифа и по подолу, – продолжал Девлин. – Одно из платьев – оранжевого шелка, остальные четыре – муслиновые: кремовое, серое, бледно-голубое и розовое в полоску. Эти четыре в настоящий момент хранятся в коробке под лестницей в гостинице «Гридирон»; оранжевое платье находится у мистера Обера Гаскуана в его частном доме.

Вот теперь он полностью завладел ее вниманием.

– Откуда вы знаете? – прошептала девушка.

– Я задался целью узнать о вас как можно больше, – отозвался Девлин. – А теперь отвечайте на вопрос.

От лица Анны отхлынули все краски.

– Золото было только в оранжевом, – промолвила она. – В остальных четырех – просто кусочки свинца.

– Вы знали, что эти платья некогда принадлежали Лидии Уэллс?

– Нет, – покачала головой Анна. – Не наверняка.

– Но вы об этом подозревали.

– Я… я слышала что-то такое краем уха. Несколько месяцев назад.

– А когда вы впервые обнаружили содержимое платьев?

– В ночь после исчезновения Эмери.

– После того, как вас арестовали за попытку самоубийства.

– Да.

– И мистер Гаскуан заплатил за вас залог под честное слово; и в его коттедже на Ревелл-стрит вы вместе распороли оранжевое платье и потом спрятали лохмотья под кровать.

– Откуда?.. – в ужасе прошептала девушка.

– По-видимому, вернувшись в «Гридирон» тем же вечером, вы первым делом заглянули в гардероб и проверили четыре оставшихся платья, – продолжал Девлин, не прерывая обличительной речи.

– Да, – кивнула Анна. – Но я их не распарывала. Я только прощупала швы. Я не знала, что там свинец; я думала, еще золото.

– В таком случае, – подвел итог Девлин, – вы, должно быть, решили, что нежданно-негаданно баснословно разбогатели.

– Да.

– Но вы не стали распарывать подолы платьев, чтобы этим золотом выплатить свой долг Эдгару Клинчу.

– Позже я так и сделала, – возразила Анна. – На следующей неделе. Тут-то я и обнаружила свинец.