Светила - Элеанор Каттон (2015)

Как Мади и ожидал, Шепард долго распространялся о дурной репутации Анны Уэдерелл, ссылаясь на ее опиумную зависимость, ее сомнительную профессию и ее былую попытку самоубийства как на доказательства того, сколь низко она пала. Он в подробностях объяснил, как именно из-за ее поведения впустую тратятся полицейские ресурсы и ниспровергаются морально-этические стандарты, и настоятельно порекомендовал определить ее в только что отстроенный работный дом в Сивью. Но Мади мастерски спланировал защиту: после разоблачений, касающихся А-Су, и показаний Девлина Шепардовы нападки звучали злобно и даже мелочно. Мади мысленно поздравил себя с тем, что затронул вопрос о возможном помешательстве Анны раньше, чем такая возможность представилась истцу.

Когда Брохэм наконец сел, судья, прищурив глаз, оглядел скамью адвокатов и объявил:

– Свидетель – ваш, мистер Мади.

– Благодарю вас, сэр, – откликнулся Мади. И обернулся к тюремщику. – Господин начальник тюрьмы Шепард, на ваш взгляд, подпись Эмери Стейнза на этой дарственной – это очевидная подделка?

Шепард вздернул подбородок:

– Я бы назвал ее довольно неплохой копией.

– Простите, сэр, почему «довольно неплохой»?

– Это хорошая копия, – раздраженно поправился Шепард.

– Можно ли назвать ее точной копией подписи мистера Стейнза?

– Это решать экспертам, – пожал плечами Шепард. – Я не специалист по профессиональному мошенничеству.

– Господин начальник тюрьмы Шепард, – продолжал Мади, – а вам удалось усмотреть какое-либо различие между этой подписью и другими документами, подписанными мистером Стейнзом, каковыми Резервный банк располагает в огромном количестве, причем подлинность их доступна проверке?

– Нет, не удалось, – отвечал Шепард.

– Тогда на каком основании вы заявляете, что подпись поддельная?

– Я видел пресловутую дарственную в феврале, и на тот момент она не была подписана, – объяснил Шепард. – Мисс Уэдерелл принесла тот же самый документ в суд во второй половине дня двадцатого марта, и подпись на нем стояла. Возможны только два объяснения. Или она сама подделала подпись – а я убежден, что так и есть, – или она действовала в сговоре с мистером Стейнзом во время его отсутствия, и в таком случае она дала ложное показание под присягой.

– На самом деле есть и третье объяснение, – промолвил Мади. – Если подпись действительно подделана, как вы с пеной у рта доказываете, подписать документ мог кто-то, помимо Анны. Кто-то, кто знал, что дарственная находится у капеллана, и кому очень хотелось – в силу каких бы то ни было причин – предать мисс Уэдерелл суду.

– Ваш намек оскорбителен, мистер Мади, – с каменным лицом заявил Шепард.

Мади извлек из портмоне бумажный листок.

– Здесь у меня долговая расписка, – проговорил он, – датированная июнем прошлого года и предоставленная мистером Ричардом Мэннерингом; она заверена самой мисс Уэдерелл. Вы замечаете что-нибудь необычное в подписи мисс Уэдерелл, господин начальник тюрьмы?

Шепард повертел в руках записку.

– Она поставила крест вместо подписи, – наконец сообщил он.

– Вот именно: она поставила крест вместо подписи, – повторил Мади. – Если мисс Уэдерелл не может даже свое собственное имя написать, с чего, ради всего святого, вы взяли, господин начальник тюрьмы Шепард, что она способна в точности воспроизвести чужую подпись?

Все взгляды были устремлены на Шепарда. Он не поднимал глаз от долговой расписки.

– Благодарю вас, сэр, – обратился Мади к судье. – У меня больше нет вопросов.

– Хорошо, мистер Мади, – отозвался судья, в голосе его звучало не то неодобрение, не то сдерживаемый смех. – Вы можете сесть.

Венера – утренняя звезда

Глава, в которой искушение являет себя под маской.