Светила - Элеанор Каттон (2015)

– «Вдовушка» – это типографский термин такой. У меня одно слово лишнее, в колонку не входит; оно повисает отдельно – это и есть «вдовушка». Черт, черт, черт. Я утром ужасно замотался – взял у человека плату за объявление в два квадратных дюйма, а буквы не посчитал; так его текст в двухдюймовый квадрат не влезает. Ох! Придется его на время отложить, а позже взглянуть свежим взглядом; когда все напутал, ничего другого не остается. Чем я могу вам служить, мистер Стейнз? – Левенталь отложил наборную доску, улыбаясь, взялся за тряпку и принялся вытирать перепачканные чернилами пальцы.

Стейнз объяснил, что нынче утром внес в банк свой «капиталец», обменяв золото на наличность.

– Я думал вложиться в участок, – объяснил он, – но пока что-то не хочется. Я все еще… все еще никак не решусь. Мне бы хотелось узнать, а какие еще на прииске есть предложения. Гостиницы, закусочные, складские помещения, лавки… что вообще продается-то?

– Сейчас поглядим, – отозвался Левенталь. Он отошел к шкафу, открыл верхний ящик и принялся пролистывать подшивки бумаг, наконец он вытащил какой-то документ и вручил его Стейнзу. – Вот.

Стейнз пробежал бумагу глазами. Дочитав до конца, он словно бы слегка расслабился и удивленно поднял взгляд.

– «Гридирон», – произнес он.

Левенталь развел руками.

– Предприятие ничем не хуже других, – сообщил он. – Нынешний его собственник – мистер Максвелл, а управляет гостиницей мистер Клинч. Оба – очень достойные люди.

– Я его беру, – заявил Стейнз.

– Да? – откликнулся Левенталь. – Мне сообщить мистеру Максвеллу, что вы хотели бы осмотреть заведение?

– Я не хочу ничего осматривать, – возразил Стейнз. – Я хочу его купить, причем немедленно.

Скорпион, управляемый Марсом

Глава, в которой Фрэнсис Карвер завязывает новое знакомство в гостинице «Резиденция».

Карвер почти не надеялся на то, что объявление, размещенное им в «Уэст-Кост таймс», принесет какие-то плоды. Он очень сомневался, что у кого-то хватит глупости отдать разыскиваемый сундук, даже не заглянув внутрь, тем более если за его возвращение предлагают пятьдесят фунтов. Самое большее, на что Карвер мог уповать, – это на то, что сундук вскроют, содержимое просмотрят, но решат, что платья дороги сердцу владельца как память, и только, и в этом случае нашедший или нашедшая, возможно, возвратит сундук – если только прочтет «Таймс» и узнает про обещанное вознаграждение. Но такая перспектива, сама по себе маловероятная, основывалась на еще менее вероятном предположении, что ящик действительно отправили не куда-нибудь, а в Западный Кентербери! Нет; то, что ночью 12 мая груз изъяли из трюма «Доброго пути», могло означать лишь одно: кто-то знал о баснословном богатстве, в сундук запрятанном. Иначе зачем бы снимать его с корабля перед самым отплытием и отправлять неизвестно куда, наудачу? Если сундук в последний момент забрал Кросби Уэллс – а пока эта версия казалась наиболее правдоподобной, – значит он наверняка поспешил убраться из страны, с помощью золота подкупив таможенников или, может быть, заплатив кому-то за документы и фальшивое имя. Словом, клад пропал безвозвратно. Карвер выругался вслух и, давая выход разочарованию, с силой шваркнул бокалом о стойку.

– Аминь, – отозвался сидящий рядом незнакомец.

Карвер свирепо воззрился на него, но тот как ни в чем не бывало подозвал бармена.

– Плесните этому человеку еще, – велел он. – Мы оба выпьем по второму. За мой счет.

Бармен откупорил бутылку бренди и вновь наполнил бокал Карвера.

– Меня Притчард зовут, – представился незнакомец, наблюдая за движениями бармена.

Карвер зыркнул на него.

– Карвер, – буркнул он.

– Я вас за матроса принял, – промолвил Притчард. – У вас куртка солью пропитана.

– Я капитан, – отрезал Карвер.