Адвокат дьявола - Эндрю Найдерман (2016)

— Да. У нас все рядом — и хорошее, и плохое.

— Мы не хотим думать ни о чем плохом, — с укоризной перебила ее Джин.

— Нет, нет… Я вам и не предлагаю. Зачем вам это? Зачем это вообще нужно? — Хелен явно не ожидала ответа на свой вопрос.

Казалось, будто она совершенно одна и просто размышляет вслух. Мириам взглянула на Норму, но та лишь покачала головой. Джин возвела глаза к потолку и отвернулась.

— К врачу вас отвезет Харон? — спросила Норма. От присутствия Хелен ей явно было не по себе.

— Харон возит нас повсюду, — ответила Хелен. — Это его цель.

Глаза Мириам удивленно расширились. Очень странная формулировка, подумала она.

— Так, может быть, он уже ждет тебя внизу? — спросила Джин.

Мириам заметила, что взгляд Хелен, когда она смотрела на Норму и Джин, изменился. Из мягкого и отстраненного он стал острым и резким. Но Хелен тут же тепло улыбнулась и повернулась к Мириам:

— Извините, что мой первый визит оказался несколько скомканным, но мне хотелось поздороваться и поприветствовать вас в нашем доме, прежде чем отправиться на встречу.

— Благодарю вас. И большое спасибо за картину. О, я ее еще не развернула — очень невежливо. Я сейчас…

— Все в порядке, — остановила ее Хелен. Она коснулась руки Мириам. Заглянув в ее глаза, Мириам разглядела в них мучительную боль. — Картина особенная, но в ней есть… посыл…

— Правда? Звучит интересно.

Мириам начала разворачивать картину. Хелен отступила назад и снова устремила взгляд на Норму и Джин, которые не могли оторвать глаз от свертка. Мириам сняла всю бумагу и подняла картину вверх.

Какое-то время все молчали. Никто не произносил ни слова. Краски на картине были живыми и яркими — яркими настолько, что казалось, за холстом кто-то включил лампу. Сначала Мириам не могла понять, как правильно держать картину. Поскольку Хелен ничего не сказала, она решила, что держит ее правильно.

Верхняя часть картины была покрыта длинными, мягкими мазками сапфирового цвета, исходящими из облатки, расположенной в центре. По цвету и фактуре эта облатка была очень похожа на ту, что используется во время причастия. Под синими мазками виднелось что-то вроде темно-зеленого частокола, острого, резкого, угрожающего. Над ним художница изобразила женскую фигуру, размытую и неопределенную. И на лице женщины явственно читалась мука и страх. Ее тело словно вытекало из бурлящего моря крови. Поверхность моря была покрыта крохотными белыми пузырями, напоминающими черепа.

— Да уж, — сказала Норма, — тут явно есть посыл…

— Какие цвета! — восхитилась Джин.

— Никогда не видела ничего подобного, — вырвалось у Мириам. Испугавшись, что слова ее могли прозвучать обидно, она тут же поправилась: — Но я…

— Если картина вам не нравится, я пойму, — сказала Хелен. — Я уже говорила, мои работы особые…

— Нет-нет, она мне нравится, очень нравится! Дождаться не могу, когда ее увидит Кевин… Да и все остальные… — Мириам повернулась к Хелен. — Такая картина сразу же привлекает внимание и заставляет говорить о себе. Спасибо большое! — Она внимательно посмотрела на Хелен. — Эта картина многое для вас значит, правда?

— Да.

— От этого она еще более ценна для меня. — Мириам старалась говорить искренне, но поняла, что ее слова звучат покровительственно. — Честное слово! — добавила она.

— Если не сейчас, то потом так и будет, — странным тоном произнесла Хелен.

Мириам посмотрела на Норму и Джин. Обе поджали губы, словно пытаясь сдержать смех.

— Извините, что мне нужно уходить так скоро, но…

— Что вы, что вы… Я понимаю… «Сильнее, чем ты думаешь», — подумала Мириам. — Вам нужно идти. Мы увидимся позже. Когда я освоюсь здесь, то вы с Полом обязательно должны прийти к нам на ужин.

Хелен улыбнулась, словно Мириам говорила о чем-то невозможном, поблагодарила и направилась к двери.

— Еще раз спасибо, — повторила Мириам.