Безлюдные земли - Арне Даль (2019)

Он подвинул ближе к Фреден фото из мотоклуба. Она взглянула на них, но ничего не сказала. Он продолжил:

– Было больше трех раз, правда? Больше трех похищенных пятнадцатилетних девочек?

– Я ничего не знаю о похищенных девочках.

– Я так и думал. Я предполагал, что вами издалека управляет ваш хозяин, а вы лишь пустая оболочка. Теперь я знаю. Так когда был первый раз?

– Я не веду счет времени.

– Но был ведь минимум еще один раз до Вестероса. Вестерос был в марте полтора года назад. Зима, около мотоклуба. Вы назвали свое имя для телевидения. Помните?

– Да.

– Но Вестерос не был первым местом, куда Чарльз приказал вам поехать на велосипеде, чтобы постоять около полицейских заграждений. Итак, когда был первый раз?

– Не знаю. Летом.

– Летом. И где это было?

– Не помню. Ближе к Стокгольму.

– Попытайтесь вспомнить. Это важно.

Теперь Натали Фреден сделала паузу. Настоящую паузу, как будто для того, чтобы как следует подумать. Потом она сказала:

– Соллентуна.

В ухе у Бергера отреагировала Ди:

– Мы немедленно начинаем проверять.

Бергер сделал глубокий вдох и спросил:

– Вы можете описать, что там тогда происходило?

– Чарльз сказал, что я должна поехать туда на велосипеде.

– Что точно он сказал?

– Но я же не помню.

– Думаю, помните. Попытайтесь. Это был первый раз. Вы спросили зачем?

– Да. Но мне нельзя было спрашивать.

– Вы просто должны были делать то, что говорит Чарльз?

– Да, мы так договорились.

– И что же вы должны были сделать?

– Только стоять там и смотреть.

– А где именно? Вы помните, где в Соллентуне?

– Там были высокие дома, много высоких домов. На парковке внизу мигали синие огоньки. Все было огорожено. Я там и встала. Ничего особенного не происходило.

– Много высоких домов? Какая улица? Мальмвеген? Ступвеген?

– Я не знаю, как она называлась.

– Вы помните, как вы ехали? Вдоль железной дороги? Под автомагистралью?

– С тех пор прошло больше двух лет.

– Вы же не ведете счет времени?

– Да, вдоль железной дороги, под магистралью, дальше в гору. Потом в сторону от железной дороги. Одна кольцевая развязка, другая. Оттуда уже недалеко.

– Ступвеген, – сказал Бергер. – Центр района Хеленелунд. Парковка действительно находится ниже многоэтажек.

– Там были лестницы, ведущие к домам.

– И когда это происходило? Вы помните что-то, кроме того, что было лето?

– Нет. Было тепло.

Бергер прервался. Все шло на удивление гладко. Однако огонек в глазах Натали Фреден потух. Но оставались еще несколько моментов, которые надо успеть прояснить до необходимого перерыва. Бергер спросил:

– Какая фамилия у Чарльза?

– Не помню. Что-то обычное.

– На-сон? Андерссон, Юханссон?

– Нет. Что-то на манер Бергстрёма…

– На манер Бергстрёма? Вы имеете в виду вроде Лундберг, Линдстрём, Берглунд, Сандберг?

– Да, хотя ни одна их этих.

Ди была наготове и суфлировала Бергеру на ухо:

– Шёберг? Форсберг? Окерлунд?

Нет.

– Бергман? Лундгрен? Хольмберг? Сандстрём?

Нет.

– Линдквист? Энгстрём? Эклунд?

– Может быть, – сказала Фреден. – Довольно похоже.

– Которая?

– Первая.

– Линдквист?

– Хотя не совсем…

– Лундквист? Линдгрен?

– Он говорил, что на конце должна писаться h[2].

– Стрёмберг? Линдберг?

– Да, точно. Линдберг. С h на конце.

Бергер вальяжно раскинулся на стуле и глубоко вздохнул.

– Charles Lindbergh, – произнес он с американским акцентом. – Вот оно что. «Счастливчик Линди». «Дух Сент-Луиса». Вы видели когда-нибудь имя Чарльз Линдберг на бумаге? Видели его водительские права или паспорт?

– Нет, но он очень настаивал на этой h.