Мама для Одуванчика - Алекс Коваль, Анна Мишина (2020)

— Понятия не имею. Она последние два дня просто меня игнорирует. Но, думаю, это и говорит само за себя, — откидываю голову на сиденье, нервно постукивая ногой.

— Хочешь, я с ней поговорю?

— Не хочу, Карина. Прости, но от тебя вообще уже ничего не хочу. Ты и так разнесла к чертям мою жизнь своими фотографиями.

— Но я же…

— Мне неинтересно, Карина. Ты это или нет, специально или случайно, просто… — сжимаю губы, сдерживая поток добротных матов, которые так и рвутся наружу. — Просто оставь уже меня в покое! — и бросаю трубку, отшвыривая мобильный на заднее сидение авто.

И дураку понятно, что звонить Варе теперь нет никакого смысла. Не ответит. Ни мне, ни моей матери, ни Асе. Она никому не отвечает, словно просто самоустранилась. И я даже представить боюсь, какая я в ее глазах теперь скотина и какой обманутой она себя чувствует.

Но знала бы она, как я в этот момент люто ненавижу себя! Ничему жизнь дурака не учит! Как скакал по одним и тем же граблям, так и скачу дальше.

Срываюсь с места и еду домой, лелея слабую надежду, что, может, она все еще там и не ушла. Но… тщетно. Квартира пуста, вещей Вари нет, и на тумбе, где стояла наша с ней фотография в рамке, лежит тот самый несчастный журнал, словно тычок носом в свою же оплошность.

Только открыв статью, начинаю проклинать всех и вся в сотни раз сильнее! Конечно, увидев такое и прочитав, любая бы ушла. Любая бы почувствовала себя лишней. Но, черт возьми, Варя! Я же просил не закрываться. Просил же не молчать, а прежде чем совершить очередную глупость, надумав себе с три короба, поговорить со мной! И теперь злости не хватает и на себя, и на Варю, и на Карину, и вообще на всех участников этой дурацкой драмы!

Бегом принимаю душ и вылетаю из дома. Мне нужно поехать к Варе и поговорить. Объяснить все по-человечески и вернуть ее домой. Дурацкая ситуация, к которой опять привело мое молчание. Ничему жизнь не учит, Романовский!

Долго не думая, мчу в сторону деревни, нисколько не сомневаясь, что Варвара у бабы Шуры, всю дорогу то и дело набираю номер Вари, но там неизменные гудки, а потом и вовсе “абонент недоступен”.

Бросаю машину у ворот и без приглашения, без стука захожу на участок, тут же встречаясь с лающим Васькой и подбоченившейся бабой Шурой, которая поглядывает на меня, хмуря брови.

— Явился, женишок, — вроде и зло, но в то же время с мало понятной мне интонацией говорит женщина, махая рукой. — Ну-ка заходи, поговорим, пока Варька к соседке пошла.

Делать нечего, и, наверное, действительно стоит объясниться не только с Варей. А то представляю, какой я в глазах баб Шуры сейчас “герой”.

Захожу в беседку и, как маленький мальчишка, не знаю, с чего начать, жду, что сейчас меня будут ругать. Но баба Шура удивляет своей следующей фразой:

— Вот вы с Варькой, как дети малые, ей богу!

— Что? — вылетает от неожиданности.

— Что-что! Один признаться боится, другая слушать не хочет. Заварили кашу, теперь мучаетесь оба.

— Варя вам что-то рассказала, баб Шур?

— Да все рассказала. И вот я не пойму, вы вообще — современное поколение — разговаривать не умеете друг с другом, что ли? Живете семьей, но по принципу «каждый сам за себя»? Спать в одной постели научились, а разговаривать нет. Ребячество! — машет руками баб Шура, а я, честно слово, сейчас пойду пунцовыми пятнами от смущения. Так меня даже мать никогда не отчитывала.

— Я виноват. Не сказал. Но я был уверен, что так будет лучше для спокойствия Варвары, — облокачиваюсь на перила беседки, пряча взгляд от проницательной женщины. — И правда, повел себя, как пацан.

— Ну, хоть это осознаешь, — усмехается баб Шура, поглядывая мне за спину. — Варя тоже хороша! Убегать сразу, и не выслушав. Ну, кто же так делает, дети?