Мама для Одуванчика - Алекс Коваль, Анна Мишина (2020)

В аэропорт приезжаю за два часа до рейса. Все снова по стандартной схеме: медицинский контроль, брифинг, проверка всех систем, в два часа ночи по нашему времени самолет набирает нужную высоту, и мы с Костей включаем автопилот. Дальше остается только контролировать показания и курс.

Сегодняшний рейс ночной и рассчитан на полет туда-обратно. Днем уже буду дома, а там и Аська придет из школы после своего первого дня в лагере. От мысли, что моя бандитка может выкинуть, ежусь и кидаю взгляд в окно, на ночную, переливающуюся огнями столицу. С высоты почти десятка метров над землей все кажется таким мелким и незначительным. Да уж, как сказал один умный человек, мы всего лишь пешки на шахматной доске.

— Владос, у меня к тебе странный вопрос, — нарушает установившуюся в кабине тишину второй пилот.

— Валяй.

— Немного не из той плоскости, в которой мы привыкли общаться, — откидывается на сиденье второй пилот, стягивая наушники. Усмехаюсь и делаю глоток горького кофе.

С Костей мы летаем вместе чуть больше года. Молодой парень, даже моложе Никиты, пришел к нам в авиакомпанию и был принят в штат сразу после универа. Как и любой из нас, почти год и около тысячи часов налёта провел на тренажерах и только потом, спустя время, когда освободилось вакантное место, Ребров поставил его в экипаж. Сначала не ко мне, а к нашему пилоту-старообрядцу, с которым молодой парень не мог найти общий язык вплоть до скандалов на рейсе. И когда уже стоял вопрос об его увольнении, мы решили — была не была! — поставить его на рейс со мной. Пробный. Но, как оказалось, парень хоть и с гонором, но толковый. А так как опыт общения с трудной и экспрессивной молодежью у меня был… в общем, мы нашли общий язык.

— В общем… Влад, как понять, что ты влюбился?

Заминочка.

На пару мгновений зависаю и, как только суть вопроса доходит до моего мозга, разворачиваюсь. Смотрю на коллегу, даже не зная, как подобрать правильные слова, чтобы объяснить, что я в жизни-то своей никогда не влюблялся. Да и, откровенно говоря, я в такую чушь не верю. Есть химия, есть страсть и феромоны. А что такое любовь? Физика. Не более.

— Вот тут точно вопрос не по адресу, Кость.

— Ну как? — чешет подбородок напарник, — у тебя дочь есть.

— И?

— Ты был женат.

— Открою тебе секрет: жениться и родить ребенка можно и без любви.

— А какой тогда смысл, — всплеснул руками парень, — строить семью, если нет чувств?

— А у тебя много времени на чувства? — поднимаюсь с места, жду ответа, но Костя молчит, и тогда я решаю высказать, чтобы больше вопросов таких не возникало. — Мы с Кариной сошлись и решили попробовать. Не получилось. Наверное, мы оба слишком рациональные и практичные, нам такой союз показался удобным, не более. — Бросаю взгляд на датчики, мимоходом отмечая, что все в норме. — Поверь, Костян, великих чувств там не было никогда ни у нее, ни у меня. Появилась Аська, и за нее я бывшей жене буду всю жизнь благодарен, но это не любовь. И вообще не забивай себе голову такой ерундой. Нет любви.

— Да брось, — усмехается второй пилот, — скажи еще, что ни разу не екнуло.

— О чем ты?

— Ну, знаешь, когда смотришь на женщину, и внутри все переворачивается.

— Это называется вожделение, дружище, — хлопаю по плечу молоденького еще зеленого пацана, толком и жизнь-то не попробовавшего. — После секса екать перестанет.

— Ты ошибаешься, товарищ капитан, — лыбится Костя. — Всему свое время.

Не считаю нужным отвечать на такую подколку и выхожу из кабины. Рейс ночной, в самолете чуть ли не идеальная тишина. Только где-то в бизнес-классе слышится шуршание и детский плач. Не обращая на это внимание, прохожу в служебную уборную, а в голове все крутится брошенная напарником фраза “скажи еще, что ни разу не екнуло”.