Мама для Одуванчика - Алекс Коваль, Анна Мишина (2020)

Неправильно, но я не могу разжать рук. Не знаю, что со мной происходит, но снова притягиваю ее к себе, обхватывая ладонью горящую щечку. Девушка совсем не сопротивляется, и это подстегивает еще больше. Упираюсь лбом в ее лоб и просто не хочу отпускать. Хочу замедлить бег времени и стоять вот так, рядом, близко и бесконечно долго.

— Я не могу отпустить тебя из мыслей, — шепчу, признаваясь.

— Влад… — слышу сдавленное. — На нас смотрят, — снова упирает ладошки мне в грудь Варя и отступает на шаг, все-таки заставляя разжать объятия.

— Ну, и пусть смотрят, — делаю шаг в ее сторону, показывая, что мне абсолютно плевать на то, что проходящие мимо думают, но она качает головой, устанавливая между нами дистанцию.

— Нет-нет. Так не должно быть, — заплетающимся языком торопливо говорит. — И… прости…те, но мне нужно домой, — и, открыв трясущимися руками подъездную дверь, скрывается за ней, даже не оглядываясь.

Сбегает.

Оставив меня одного в полной растерянности и абсолютном раздрае. Ну что, допрыгался, Романовский!

Глава 20. Варя

Забегаю на третий этаж, с трудом нахожу ключи и долго пытаюсь вставить их в замочную скважину, но ничего не выходит. Пальцы словно онемели и совершенно не слушаются.

— Вам помочь? — раздается рядом женский голос, оборачиваюсь.

— Нет, спасибо, — снова пытаюсь, но ничего не выходит. — Хорошо, сдаюсь. Помогите, — передаю ключи в руки соседки, ощущая, как меня всю трясет.

— Пожалуйста, — передает мне ключи снова, когда замок щелкает и дверь открывается.

— Спасибо большое, — смущенно благодарю и закрываюсь в квартире. На мгновение прислоняюсь затылком к холодному металлу двери.

— Ты что творишь, Варя! — шепчу, ругаясь сама на себя.

И обидно, и страшно, и волнительно. Да так, что впервые за долгое время внутри просыпается огонь желания. Когда каждый миллиметр кожи, где касались руки желанного мужчины, покалывает от воспоминаний, от ощущений.

Скидываю балетки и оставляю сумку в коридоре. Первым делом спешу в ванную. Хочется умыться холодной водой и остудить щеки, которые просто горят.

Смотрю на себя в зеркало, а вижу его. На губах все еще чувствую его губы. Такие… умопомрачительные, сладкие, теплые… И руки: на талии, в волосах — везде. Его запах, что окутывал и заставлял сердце волнительно нестись.

Нет, Варя, нет!

Издаю стон от сумасшедших чувств изнывающего тела, от озноба, который вдруг одолевает.

— Это какое-то сумасшествие, так не должно быть, — шепчу, глядя на свое слегка растрепанное отражение. — Так нельзя, Варя… — прикладываю холодные ладони к пылающим щекам, но образ мужчины все равно не желает уходить из головы. И как бы ни старалась, не удается отвлечься от мыслей о нем.

Это дурацкое наваждение, которое не сбросить!

А еще — он пилот.

На нем эта потрясающая темно-синяя форма, которую я практически каждую ночь, на протяжении нескольких лет, вижу во снах. Что за насмешка судьбы и чудесное совпадение? Но я так и вижу этот значок с крыльями и погоны. И запах, черт возьми, я готова поспорить, что и запах мужчины мне до боли знаком! Но не может быть этого! Я даже не представляю, где могла бы его видеть.

Вечер проходит в смятениях и метаниях по квартире. Читать? Не читается. Смотреть фильм? Так там любовь и, как назло, главный герой — летчик, словно очередная насмешка надо мной и моим разболтанным состоянием. Вышивать и подавно не люблю. Остается только и делать, что пялиться на разноцветные стены да литрами уничтожать чай.

Ближе к девяти, когда, приняв душ и завернувшись в одеяло, я уже пыталась уснуть, экран мобильного засветился. Сначала приходит СМС:

“Варя, мы можем поговорить?” — от Влада.

Сердце подскакивает, и я вместе с ним, усаживаясь на постели и дрожащими руками набирая ответ. Набирая и тут же стирая. И так с десяток раз, пока гаджет не оживает от звонка.