Против течения - Рогов Борис Григорьевич

— Да, просто душа радуется, на них глядя, — отвечает в тон ему жена, — ты есть хочешь? Может разогреть что-нибудь. Мне тут Наташка целую кастрюлю всякой снеди нагруз… Кажется, телефон звенит. Возьми трубку, наверное, кто-то поздравить нас хочет. Я пока ужином займусь.

Пришлось полковнику отложить на время стопочку беленькой и топать к аппарату.

Звонок был из Сибири от Бориса Рогова. Он напомнил ветерану о трагических событиях ближайших дней, про которые когда-то писал в памятной записке. Николай Иванович уже успел позабыть о странной записке, которой, что греха таить, он не придал никакого значения.

… У вас будет время, чтобы подумать и, может быть, как-то изменить ход событий. Вы моё послание, случайно, не потеряли?

— Обижаешь, Борис, я ещё не настолько стар, чтобы терять и выбрасывать важные документы. Вот только, что я смогу сделать?

Борис на всякий случай всё-таки рассказывает о страшных событиях зимы наступившего года. Начинает со взрыва в поезде метро.

— Первое, 8 января в 17.33 в вагоне метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская» произойдёт взрыв бомбы. Семеро человек погибнет, одиннадцать будет покалечено. Второе, в этот же день, в 18.05 в продуктовом магазине № 15 на ул. Дзержинского в торговом зале тоже произойдёт взрыв, к счастью без погибших, но раненные будут. Третье, у продмага № 5 в урне будет еще один взрыв, тоже будут только раненые.

— Да, я помню, помню! Но ты точно не шутишь? Смотри, пацан, так шутить нельзя!

— Николай Иванович, не кладите трубку, пожалуйста! Поверьте, это правда. Только, если надумаете, действуйте осторожно.

— Что тут осторожничать? В КГБ позвоню и пусть те, кому положено этим и занимаются. Ты и сам мог бы туда позвонить.

— Тут всё не так просто. Если я сам позвоню, мне никто не поверит, а душевные беседы в органах обеспечат. Кроме того, есть большие подозрения, что взрывы — игры наших доблестных спецслужб.

— Ты как скажешь что-нибудь, так хоть стой, хоть падай… КГБ то это зачем?

— У КГБ мотивы были, есть и будут. После Хельсинского совещания в СССР резко активизировались диссиденты всякие и прочие наймиты. Действуют в рамках хельсинских договорённостей. Вот если их на терроризме поймать, то получится совсем другое дело. Можно будет по психушкам рассовать…

— Надо будет подумать, посоветоваться с друзьями, может можно что-то придумать простое и эффективное.

— Николай Иванович, только очень тщательно всё продумайте. У меня тут для вас ещё одна такая «шутка» имеется. Впрочем, я вам про неё тоже писал.

— Боря, ты сейчас о чём? Что-то я забыл. Каюсь, не серьёзно отнёсся к твоим пророчествам. Впрочем, я и сейчас не очень верю.

— Хотите, как говорится, верьте, хотите — нет. Пока я вас ничем убедить не могу.

Следующее событие произойдёт 25 февраля. В половине десятого вечера, в гостинице «Россия», в нескольких помещениях одновременно произойдёт возгорание. Пожар будет страшный. Только погибших около сотни, множество обожжённых и раненых. При этом причину не найдут. Официально напишут — «пожар произошёл от внешних причин».

Полковник тяжело вздыхает.

— Да, уж, Борис Григорьевич, задал ты мне задачу. Не могу я тебе поверить, но и понять с какой целью ты меня разыгрываешь, я тоже понять не могу. Не в моих силах что-то со всем этим сделать. Хотя тебе из Сибири с ней точно не совладать, а делать что-то нужно… Будем думать. Обещаю, что с надёжными людьми из ветеранского движения я поговорю. Номер вагона, в котором будет заложено взрывное устройство, ты не помнишь?

— Помню. Третий вагон направление движения в сторону «Первомайской». На этом первый в новом году разговор с Морозовым я заканчиваю и сажусь за стол, чтобы записать итоги сегодняшнего, такого насыщенного событиями дня.