Однажды я выберу тебя - Эмма Скотт (2021)

Я легонько положил руки сверху.

– Крепче, Максимилиан, а то они просто слетят.

Я осторожно поставил кончики пальцев между костяшками на его руках.

– Так?

– Посмотрим. Я никогда прежде подобного не делал.

Сайлас набрал в легкие воздух. Я чувствовал, как расширяется прижатая к спине грудь, твердая и сильная. Его подбородок по-прежнему лежал на моем плече, а отросшая за день щетина едва касалась щеки. Я чуть обернулся и увидел, что глаза его закрыты. Он выдохнул и открыл их, поймав мой взгляд.

На его лице вновь возникло застенчивое выражение, которое лишало меня самообладания.

– Не отвлекайся, Кауфман, – проговорил он низким гортанным голосом.

А потом он начал играть, и его – наши – пальцы медленно двигались по клавишам.

Он несколько раз начинал заново, пытаясь удержать мои руки, лежащие сверху, но через какое-то время мы вошли в ритм. Достигли гармонии. Его руки стали продолжением меня. Я чувствовал его под собой и вокруг себя, ощущал музыку и его намерения. Сердце Сайласа билось у меня за спиной, словно метроном, по которому я отсчитывал ритм.

– Что мы играем? – спросил я.

– «Лунную сонату», – ответил он. – Бетховена. – Не пропустив ни одной ноты, он коснулся губами моего уха. – У тебя хорошо получается.

Все умные слова вылетели у меня из головы. Я просто благоговел перед его мастерством, которое теперь ощущал прямо под своими ладонями. Как будто бы я держал кисть, а Пикассо двигал моей рукой по холсту.

– Сейчас будет быстрее, – предупредил он.

И, черт возьми, он сумел. Пальцы Сайласа танцевали по клавишам потрясающе быстро и точно, даже несмотря на вес моих рук. Я закрыл глаза и почти смог представить, что заполнившую комнату невероятную музыку сотворил я.

Потому что так и было. Сайлас подарил ее мне. Он разделил со мной живущую в нем музыку, сделал меня ее частью. Я в жизни не желал ничего сильнее, чем этого момента и тысяч ему подобных. Целую жизнь, полную единения… начиная с этой ночи.

Я чуть сдвинул руки вниз, переплетая наши пальцы. Он перестал играть, и в квартире внезапно повисла тишина. Затишье перед бурей. Я обвил вокруг себя руки Сайласа и прижался к нему, тая в его объятиях.

– Макс… – хрипло прошептал он и прижался лбом к моей спине. Даже через футболку я чувствовал тепло его дыхания на своей коже.

Я закрыл глаза, наслаждаясь этим ощущением. Жужжанием электричества, за мгновение до того, как появится искра.

Несколькими восхитительными мгновениями между чирканьем спички и вспышкой пламени.

ГЛАВА 23

Сайлас

Макс заглушил музыку и обнял себя моими руками. Я уткнулся лицом ему в спину, наслаждаясь твердостью мышц. То, что такой парень вообще появился на свет и захотел иметь со мной дело… казалось просто чудом.

Какое-то время мы сидели молча. И потребность в нем, что казалась в тысячу раз сильнее любого физического желания, свилась во мне напряженной спиралью, сжимаясь все туже и туже. Ее сила пугала меня до чертиков. Я понял, как сильно хочу, чтобы Макс находился рядом – в постели, в квартире, в жизни… Словно бы я переступил какой-то порог, и теперь мысль о том, что его со мной не будет, казалась пыткой.

Он поднялся, отошел от пианино, и я встал рядом. Не знаю, кто к кому потянулся первым, но в следующее мгновение мы уже целовались. Не так, как прошлой ночью, грубо, с почти животной страстью. Но пылко и искренне, вкладывая обещание в каждый укус, прикосновение языка, легкое посасывание.

«Еще. Сейчас».

– Сейчас, – прошептал я и поймал глубокий взгляд карих глаз Макса.

Он кивнул.

– Да, Сай… Боже, да…

На спотыкающихся ногах мы добрались до спальни, сбрасывая по пути обувь и стягивая футболки. Я прижал его к стене, наши губы соприкоснулись, сминая друг друга, а руки потянулись к поясам, дергая за пуговицы и молнии.