Ловушка для птиц - Виктория Платова (2018)

Это произнес работник правоохранительных органов? Пашу на секунду взяла оторопь – да что же такое происходит? Во всем виновата женщина на том конце провода, ее клоунский голос, мгновенно меняющий регистры. С нижнего на верхний, с верхнего на нижний. Он то пускается в галоп, то намеренно буксует, да так, что в паузах между словами можно разбить бивак и заночевать. Секунду назад он был совсем юным, детским, а потом вдруг неожиданно повзрослел, приобрел бархатистость и глубину. Вот Однолет и повелся, и ждет продолжения спектакля, и сам хочет в нем участвовать.

– Неужели труп нашли? – трагическим шепотом произнесла Дезобри и тут же рассмеялась мелким дробным смехом. Таким заразительным, что Паша едва удержался, чтобы не прыснуть следом.

– Представьте себе, Лидия Генриховна. Труп.

– Поди, засахарился уже?

– Труп? Не успел.

– Значит, бинго? – Дезобри все никак не могла остановиться.

– В точку, – подтвердил Однолет.

– И… как он там оказался?

– Это мы и выясняем. У кого были ключи от квартиры?

– Нет, ну я так не могу, – захныкала только что отсмеявшаяся женщина-мим. – Не могу разговаривать с невидимкой! Не вижу лица, не вижу глаз. А на пустоту и черноту я уже насмотрелась, увольте!

– Что же вы предлагаете?

– А что у вас с интернетом?.. Шустрый? Как, вы сказали, вас зовут?

– Павел.

– Чудесное имя. У меня была собака Павел. И двоюродный брат – тоже Павел. Потрясающий был человек, альпинист, поэт, ученый… Большой ученый. Доктор медицинских наук.

Голос Дезобри обволакивал Однолета, убаюкивал; как будто целая стая белых, как снег, голубей ворковала где-то поблизости. Благородных почтовых, а не каких-нибудь городских сизых пернатых, гадящих на памятники.

– Нейрохирург? – глупо спросил Однолет.

– Почему нейрохирург? Кардиолог. Погиб при восхождении на пик Коммунизма.

– А такой существует?

– Когда-то существовал. Сейчас, наверное, тоже. Под другим именем. Коммунизм теперь не актуален. Но мы отвлеклись. Попробую перезвонить вам.

Дезобри отключилась, а Паша несколько секунд просидел в полнейшей прострации. Что это было, во что он позволил втянуть себя, разве могут какую-то там собаку звать Павел? Если с братом-кардиологом (на кой ляд вообще понадобилось его поминать!) история худо-бедно прокатывает, то собака – совершеннейшая дичь. Почему Дезобри отключилась – неожиданно и под смехотворным предлогом? А про труп и вовсе прозвучало цинично, и Паша не нашел ничего умнее, чем подыграть этому дурацкому клоуну. Этому выцветшему Пьеро!..

Закатать себя в асфальт до конца Паша не успел: Лидия Генриховна Дезобри вызвала его вотсапповским видеозвонком.

– Ну, покажитесь! – скомандовала женщина-мим, и Паша безропотно сунул свою обновленную хипстерскую бороду в экран смартфона.

– Еще раз здравствуйте, Лидия Генриховна.

– Душка, – проворковала Дезобри. – Милаш!

– Это вы мне?

– А больше я никого не вижу, молодой человек Павел.

Зато Лидия Генриховна была не одинока. Компанию ей составлял бокал с вином, который она постоянно подносила к лицу. Именно к лицу, а не к губам, – перекрывая то один глаз, то щеку, то подбородок. В этих странных и хаотичных на первый взгляд жестах тем не менее существовала жесткая драматургия. Уловить ее смысл Паша не мог, как не мог зафиксировать лицо Дезобри. Оно никак не хотело собираться полностью и распадалось на отдельные авангардные куски. Иногда даже – сюрреалистические.

– Ну, я прежде всего лейтенант Павел. Служу в уголовном розыске, а потом уже все остальное.

– Да-да, – тут же согласилась Лидия Генриховна. – У вас очень серьезная организация.

– Тогда давайте и поговорим серьезно.

Дезобри быстро-быстро закивала и так забавно захлопала ресницами, что Паша едва удержался, чтобы не расхохотаться. В который уже раз!

Немедленно возьми себя в руки, Павлундер!