Сестры - Бернар Миньер (2020)

– Тип, который посылал сообщения Манделю, использовал «Тор», то есть прокси-сервер на потоке, и нам пока не удалось его вычислить. Но файлы в «Торе» есть, нам просто требуется время, – сказала она, закончив разговаривать.

Сервас ничего или почти ничего не понял, но все-таки ответил:

– У нас его нет.

– Сожалею, патрон, но я делаю все возможное.

– O’кей.

* * *

Сервас поблагодарил Самиру и велел ей продолжать. Потом направился к лифту и по дороге, проходя мимо открытой двери, услышал обрывок разговора:

– Он вас оскорбил?

Другой голос ответил:

– А что, достаточно оскорбления, чтобы вызвать полицию? Серьезно? Я вам уже трижды говорил: этот тип – мерзкий извращенец, он подглядывал в душе за девчонками из гребного клуба. Я прошу вас задать ему несколько вопросов и припугнуть как следует.

Мартен резко остановился. Гребной клуб… Весло…

Это слово вызвало в мозгу сигнал тревоги. Замигала красная лампочка, взвыла сирена. Он отступил на пару шагов назад и заглянул в дверь.

У блондинки лет тридцати лицо было красно от гнева. Сидящий напротив полицейский старался ее успокоить.

– Я посмотрю, что можно будет сделать, договорились? Дайте мне минуту…

У Серваса не было времени. Прошло двадцать пять лет; каков шанс, что сохранился рапорт и что все это имеет какое-то отношение к расследованию? Минимальный. И все же… Он нехотя отошел от двери, дав себе обещание поговорить с коллегой. Потом спустился вниз, обогнул сзади конторку дежурного, вышел в просторный внутренний двор, а за ним – в другой двор, через который въезжали автомобили и куда выходила биолаборатория.

Катрин Ларше ждала его. На ней все еще были черные легинсы, тельняшка без рукавов и спортивный костюм цвета лаванды. Глаза у нее блестели, и Сервас сразу насторожился.

– Как вам удалось догадаться? – спросила она.

Мартен сглотнул слюну и вспомнил, как на обратном пути, возле заброшенного ангара, крикнул в машине комиссара: «Я знаю!» Значит, он не ошибся…

– Я могу забрать оба крестика? – спросил он.

* * *

У Фатии Джеллали был сонный, хрипловатый голос, какой бывает после какого-нибудь праздника или ночного кутежа. Сегодня воскресенье, так что, может быть, она вчера и праздновала. Было что-то такое в судмедэкспертше, что наводило на мысль о ее склонности ко всяческим излишествам. Может быть, она, проводившая все дни в компании мертвецов, нуждалась в этом, чтобы почувствовать себя живой.

– Капитан? А вы знаете, что сегодня воскресенье?

– Мне очень неловко, но я хотел узнать, готов ли уже токсикологический анализ.

– В воскресенье?

– В воскресенье. Есть некоторая срочность. Дело в том, что у меня подозреваемый сидит под арестом.

– И у вас имеются мысли на этот счет?

– Мне не хотелось бы повлиять на ваше решение…

– Давайте колитесь.

– Я думаю… а что, если Амалии Ланг давали наркотик постепенно, малыми дозами? А не только в ту ночь…

В трубке молчали. Потом он услышал, как она чем-то зашуршала, и два голоса о чем-то тихо дискутировали, несмотря на то что телефонная трубка была у нее в руке. Она явно была не одна.

– Ответ вам нужен сегодня?

– Как я вам уже сказал, у меня человек сидит под арестом. А ответ может все изменить…

В трубке снова тишина, потом снова шушуканье. Мужчина, что был с ней, похоже, не соглашался ее отпускать. Уж он-то точно не мертвец, он еще как жив…

– Дайте мне пару часов. Я позвоню и спрошу, как там дела. Ладно?

– Спасибо.

* * *

Два часа. Они отправили Ланга обратно в камеру. Пусть еще немного потомится. Но все же Сервас сознавал, что время сейчас играет не на пользу им. И что Ланг в камере может набраться новых сил. Он вызвал Эспе.

– Минут через пятьдесят вызовешь его снова и допросишь с пристрастием.

– О чем?