Сестры - Бернар Миньер (2020)

– Да… этот крестик висел на шее у Амбры, когда ее нашли, да? Ну… на том теле, которое все принимали за Амбру, – произнес он каким-то бесцветным голосом.

Сервас отрицательно помотал головой, опустил свободную руку в ящик и вынул оттуда второй крестик в точно таком же пакетике.

– Нет, крестик, который висел на шее у псевдо-Амбры, а в действительности у Одиль Лепаж, – вот этот, – сказал он, подняв второй. – А вот этот, – он поднял первый, который держал в левой руке, – крестик Алисы, ее сестры. У нее на шее не было крестика, потому что кто-то снял его до нашего приезда. Но шнурок оставил метку на окровавленном затылке, что и заставило нас подумать, что крестик был, но его сняли… Вот, смотрите: это темное пятно на шнурке – кровь с затылка Алисы.

Он положил второй крестик в ящик, держа в руке тот, что считался крестиком Алисы, с пятном на шнурке.

– Этот мы нашли у вас в доме, – сказал Сервас, покачивая пакетиком, – среди вещей Амалии. Точнее, в ящике ее ночного столика.

* * *

– Не может быть…

Эрик Ланг заговорил голосом, который превратился в тоненькую ниточку еле слышного звука, так, что Сервасу пришлось напрячь слух. Он был бледен, как мертвец. Сыщик вытерпел бесконечную паузу.

– Отчего же не может? – переспросил он.

– Но как… Как попал этот крестик в вещи Амалии? – запинаясь, недоверчиво пробормотал писатель.

Сервас не сводил с него безжалостного взгляда. У писателя было такое лицо, словно он увидел привидение. Сыщик ответил тихо и мягко:

– Я думаю, вы уже сами начали догадываться, не так ли?

Потом медленно, очень медленно вырвал листок из своего блокнота, взял ручку и, не торопясь, написал:

АМбра + АЛИса = АМАЛИя

Он повернул листок так, чтобы Ланг мог прочесть. Трудно было поверить, что такое возможно, но писатель побледнел еще больше. Лицо его словно свело судорогой, и оно исказилось до неузнаваемости.

– Этого не может быть! Что же все это значит?

– Я думаю, вы это знаете…

Ланг застыл, съежившись на стуле. Перед Сервасом сидел сломленный, деморализованный человек, который вдруг обнаружил, что вся его жизнь опиралась на ложь, а все, что он построил в жизни, выстроено на песке. У этого человека больше не было в жизни ориентиров.

– Как я вам уже сказал, вторую жертву, найденную на месте преступления рядом с Алисой, звали, по всей видимости, Одиль Лепаж. Тогда все сочли ее Амброй, включая родителей, бегло осмотревших в морге оба тела и формально признавших, что девушка с изуродованным лицом – их вторая дочь. Одиль дружила с Алисой и была очень похожа на обеих сестер и телосложением, и цветом волос. Если б от ее лица хоть что-нибудь осталось, безусловно, ошибка сразу была бы обнаружена. К тому же не забывайте, что в то время анализа ДНК еще не существовало. И снимать отпечатки пальцев у жертв никто не счел нужным… Я думаю, что Алиса, в отсутствие Амбры, у которой было свидание с каким-то мужчиной, попросила Одиль пойти с ней вместо сестры на встречу, которую вы им назначили, несомненно, под предлогом выплаты ежемесячной суммы шантажа, поскольку не хотела идти одна. Полагаю, что Амбра пришла слишком поздно и, обнаружив обеих девушек мертвыми на месте преступления, сняла крестик с сестры на память, а потом сразу исчезла, потому что боялась вас.

– На память о чем? – проговорил Ланг безжизненным голосом, словно эта деталь имела какое-то значение.

– Об этой предначертанной ночи, о том, что вы сделали с ее сестрой Алисой.

Теперь на лице Ланга удивление сменилось страданием и болью, на висках засверкали капли пота. И в глубине его глаз Сервас уловил что-то, похожее на ужас.