Сестры - Бернар Миньер (2020)

– Мне нужна кафедра анатомии, – сказал Мартен.

Она нехотя, сквозь зубы, объяснила, как пройти, заметив:

– На улице льет как из ведра, вы промокнете.

Не похоже было, что это ее сильно огорчит. Сервас пожал плечами и вышел под дождь. По мокрым плиткам двора, шлепая по пятисантиметровым лужам, он прошел через небольшой кампус, обсаженный тисом. Ветер раскачивал и гнул кусты, с севера слышались раскаты грома, небо хмурилось, и было жарко и душно, как в сауне.

Все корпуса походили друг на друга: нижний этаж, затем второй с десятками окон, по которым молотил дождь. Мартен нашел нужный корпус, взбежал по ступенькам и вошел в холл. Ни души. Он прислушался, но в здании было тихо. Потом прошел через холл и через ходящую взад и вперед двустворчатую дверь вышел в коридор. На стене перед ним были нарисованы две стрелки, одна из которых указывала на кафедру анатомии. Сервас пошел по стрелке, повернул направо, как указывала прибитая к стене дощечка, и очутился на верхней площадке лестницы, ведущей вниз, в подвал. Спустился и увидел еще одну двустворчатую дверь, которая открылась с визгливым скрипом, потому что ее нижний край, обитый резиной, терся о линолеум. За дверью оказался еще один коридор, а в конце его – еще одна дверь с двумя круглыми, как иллюминаторы, окнами. Сервас толкнул ее и очутился в новом коридоре, гораздо более длинном и гораздо менее привлекательном. Из глубины коридора шел тусклый рассеянный свет, а середина тонула в полумраке. Мартен пошел вдоль коридора, и его шаги раздавались единственным звуком в абсолютной тишине. По всей видимости, кроме него и Домбра, в здании никого не было, и он уже стал подумывать, что не стоило идти сюда одному.

Сервас уже дошел почти до середины, где сумрак был гуще всего, как вдруг заметил в другом конце коридора какое-то движение. Справа, откуда шел свет, возник какой-то низкий, приземистый силуэт и молча направился к нему. Существо шло медленно, и было слышно, как по полу постукивают и скребут когти. Семьдесят сантиметров в холке, черная шкура и мускулистое тело. Доберман. Сервас почувствовал, как затылок у него взмок от холодного пота. Он остановился и не мог ни пошевелиться, ни отвести глаз от пса, который неотвратимо приближался. И вдруг ощутил, что все его органы вместе с центром тяжести сместились куда-то в район мошонки, а его раздирает желание развернуться и пуститься наутек. Это искушение безмолвно вопило у него в мозгу, и пришлось собрать всю свою волю, чтобы не поддаться ему.

Назад. Бежать. Удрать отсюда. Это будет ошибкой, и ты это знаешь: псина только того и ждет, чтобы ты повел себя как человек, которому есть в чем себя упрекнуть.

О господи, кому пришло в голову оставить на свободе этого молосса![8] У Серваса все волосы на теле встали дыбом, и он почувствовал, что ноги ему больше не повинуются. Зашкаливший адреналин заставил сердце работать в бешеном ритме, и дыхание участилось. Слишком участилось. Пес застыл метрах в шести от него и хрипло, угрожающе зарычал. Этот звук больше походил на вибрацию на очень низкой частоте, и от него у Серваса свело желудок.

Теперь он отлично видел пса. Маленькие глазки, не мигая, впились в него, словно прикидывая, кто находится перед ним, и взвешивая, стоит нападать или нет. Сервас подумал, что решение будет зависеть от того, как он сам поведет себя в ближайшие секунды. Он взмок от пота и не решался произнести ни звука от страха, что его голос может не понравиться молоссу и тот примет решение напасть. Воображение пустилось в галоп, и он уже видел, как пес прыгает на него.

У зверя под черной шкурой напряглись все мускулы, и он явно готовился к прыжку. Сервас сглотнул и постарался замереть. Адреналин с бешеной скоростью несся по венам.

– Султан! – раздался вдруг чей-то голос.

Эхо от него разнеслось по коридору и запрыгало от стенки к стенке, как мяч в сквоше.