Город и город - Чайна Мьевилль (2020)

– По-моему, вы не доказали факт пролома. – Йордж Седр говорил тише, чем можно было ожидать от военного. Услышав его слова, сидевшие напротив него улькомские парламентарии зашептались между собой на иллитанском. Я посмотрел на него. Сидевший рядом Бурич закатил глаза, потом заметил, что я это увидел.

– Прошу прощения, советник, – сказал я наконец, – но я даже не знаю, что на это ответить. Эта молодая женщина жила в Уль-Коме. То есть официально – у нас есть документальные свидетельства. Она исчезла. Ее труп нашли в Бешеле. – Я нахмурился. – Я не очень понимаю… А какие еще, по-вашему, нужны доказательства?

– Но все ваши доказательства косвенные. Вы обращались с запросом в министерство иностранных дел? Не узнавали – не уезжала ли госпожа Джири из Уль-Комы на какое-нибудь мероприятие в Будапешт, например, или еще куда-нибудь? У вас выпадают почти две недели, инспектор Борлу.

Я уставился на него.

– Я же говорю – после того шоу, которое она устроила, ее бы не пустили в Бешель…

Он почти с сочувствием посмотрел на меня и не дал мне договорить.

– Пролом – это… чужеродная сила.

Похоже, что нескольких членов комитета – как из Бешеля, так и из Уль-Комы – его слова потрясли. – Мы все это знаем, – добавил Седр, – вне зависимости от того, вежливо ли признавать данный факт или нет. Повторяю, Пролом – это чужеродная сила, и мы передаем ему наш суверенитет на свой страх и риск. В любой сложной ситуации мы просто умываем руки и передаем дело… прошу прощения, если я кого-то оскорбил, но… передаем дело тени, которую мы никак не контролируем. Просто для того, чтобы облегчить себе жизнь.

– Советник, вы шутите? – спросил кто-то.

– С меня довольно, – сказал Бурич.

– Не все из нас спелись с врагами, – отрезал Седр.

– Председатель! – крикнул Бурич. – Неужели вы допустите распространение подобной клеветы? Это возмутительно…

Я с интересом наблюдал за этим проявлением нового духа межпартийного единства, о котором читал в газетах.

– Если вмешательство необходимо, то я, конечно, целиком и полностью за ходатайство, – сказал Седр. – Но моя партия уже давно заявляет о том, что мы не должны… бездумно передавать значительную власть Пролому. Какой объем исследований вы провели на самом деле, инспектор? Общались ли вы с ее родителями? С ее друзьями? Что мы на самом деле знаем об этой бедной молодой женщине?

Мне нужно было лучше готовиться. Такого я не ожидал.

Я уже видел Пролом, хотя и совсем недолго. А кто его не видел? Я видел, как он берет контроль на себя. Подавляющее большинство проломов – резкие и незамедлительные. Пролом вмешивается. Я не привык получать разрешения, обращаться с ходатайствами, не привык ко всей этой таинственности. Верь в Пролом, учили нас, не-смотри и не упоминай про работающих улькомских карманников или грабителей, даже если ты их заметил, находясь в Бешеле, потому что пролом – более тяжелый проступок, чем их преступления.

Я впервые увидел Пролом в четырнадцать лет. Причина была самой распространенной – дорожное происшествие. Угловатый улькомский фургончик – это произошло более тридцати лет назад, когда машины на улицах Уль-Комы производили гораздо менее яркое впечатление, чем сейчас, – занесло. Он ехал по дороге со множеством пересечений, и добрая треть машин в районе была из Бешеля.