Источник счастья - Полина Дашкова (2006)

Пригубив коньяк за здоровье хозяина, Кольт положил в рот лимонную дольку. Есть ему почему-то совсем не хотелось. Хозяин тоже не притрагивался к закускам, пил воду мелкими глотками.

— Что же эти твои жрецы делали с бедными девочками? — спросил Кольт.

— Сам ритуал жертвоприношения так и остался тайной. Орден жрецов был закрытым, не только для простолюдинов, но и для знати. Жрецы выбирали очередную девочку, от двенадцати до четырнадцати лет, увозили её, и она исчезала. Никто не смел протестовать, люди верили в безграничное могущество жрецов. Они действительно могли вылечить любую болезнь, вызвать засуху и дождь. Мой прапрадед был одним из них.

— А прапрабабушкой была какая-нибудь из тех прекрасных девственниц?

Герман Ефремович весело рассмеялся и подмигнул.

— Правильно. А как ты догадался? При вступлении в орден жрецов Сонорха давался обед безбрачия, но внутри ордена никто не соблюдал этих формальностей.

— Дети жрецов тоже жили по двести лет?

— Не всегда. Смотря, какой путь они выбирали. Сто пятьдесят, а тем более двести лет — это совсем не просто. Не каждый может, но главное, не каждый хочет.

— Разве есть выбор? — тихо спросил Кольт.

— А как ты думаешь? — Тамерланов уставился на него своими узкими глазами.

Радужка была такой чёрной, что сливалась со зрачком, и на миг Петру Борисовичу стало не по себе под этим долгим немигающим взглядом. Он принуждённо откашлялся.

— Кстати, помнишь, ты возил меня в какое-то село к старику долгожителю? Ему сейчас должно быть сто десять. Он что, тоже праправнук этих твоих жрецов?

— Кто? О ком ты? — хозяин удивлённо поднял брови.

— Ну как же! Маленький посёлок возле буровой, там всего семь юрт. Старик прискакал на коне, бухнулся перед тобой на колени. Он совсем не говорил по-русски. Ты потом сказал мне, что ему сто восемь лет, показал молодую женщину с младенцем и сказал, что ребёнок — его сын.

— И ты поверил? — Герман весело рассмеялся. — Ну, ну, не хмурься. Тогда я тоже верил. Но потом оказалось, что мошенник живёт по паспорту своего покойного деда. Если бы не скважина, я бы так и не узнал ничего об этих фокусах. Чтобы не платить налоги и не отдавать мальчиков в армию, мои кочевники хитрят, не регистрируют младенцев, паспорта передают по наследству. На самом деле тому старцу всего лишь пятьдесят. Тут у меня милиция нашла ещё пару тысяч таких долгожителей. Эй, Пфа, ты совсем загрустил? Не огорчайся. В моей степи, кроме того старика, есть много всего интересного.

— Да, конечно, — Кольт кисло улыбнулся.

Надо было прекращать этот нелепый разговор.

«Может быть, я схожу с ума? — вдруг подумал Кольт. — Зачем я прилетел? Конечно, сейчас мы сменим тему, у меня есть несколько деловых предложений. Здесь нужен ещё один нефтепровод. Японцы хотят войти в долю. Торнтон, американский медиамагнат, просит пару-тройку племенных жеребцов с конезавода. И ещё, надо как-то очень осторожно выяснить, кому он сбывает свою дурную траву. Были неприятные сигналы из ФСБ. Если он погорит на наркотиках, у меня могут возникнуть проблемы. Надо хотя бы подстраховаться».

Кольт допил свой коньяк и заговорил о делах, пока только о нефтепроводе и жеребцах. Минут через двадцать они с губернатором пришли к полному взаимному согласию по всем финансовым вопросам. Кольт успокоился, расслабился, с удовольствием поел холодной телятины, вкуснейшего местного сыра из кобыльего молока, с виноградом и ломтиками ананаса. Потом выпил кофе, выкурил сигару.