Диверсия - Андрей Ильин (2000)

Машины на улице не было. Кроме той, на которой приехал наш начальник. Но ее можно было не считать.

— Шесть километров до железки и еще полтора до платформы, — огласил маршрут следования Шеф-куратор. — Пошли?

— Ногами? — ахнул программист.

— Нет. Пешком.

Шли напрямую, без дорог, через перелески и заборы чужих садовых участков. Шеф отрубал слежку. В первую очередь от нас. Если бы мы поехали на машине, нас вычислили бы на первом перекрестке. Жизнь — не детектив, где главные герои от погони на кабриолетах уезжают.

— Быстрее, быстрее! Через двадцать восемь минут прибывает электричка.

— Может, не будем надрываться? Может, лучше на следующей поедем? Не последняя же она, — вяло протестовал Александр Анатольевич.

— Для нас последняя!

Шеф страховался. Если за ним следили и если он не смог оторваться от «хвоста», то его преследователи наверняка уже шуруют в домике и в оставленной рядом с ним машине. Еще минут через пять они ринутся на ближайшую железнодорожную станцию. Но там нас не обнаружат. Потому что мы пошли не на ближнюю, а на дальнюю, стоящую на совсем другой ветке. Пока они сообразят, что почем, пока определят по карте все возможные маршруты ухода, пройдет время. Но не настолько много, чтобы они опоздали на станцию нашего назначения больше чем на полчаса. Значит, мы их сможем опередить лишь на полчаса. Отсюда следует, что других электричек для нас быть не может. Все более поздние поезда могут попасть под «просеивание». Где сеять будут, а потом перемалывать в кашу не крупу, а нас, грешных. Во главе с еле передвигающим ноги Александром Анатольевичем.

Конечно, может приключиться и другой вариант — что слежка за наблюдаемым не угналась, к дому не вышла и соответственно местность прочесывать не будет. И тогда брошенный автомобиль просто проржавеет на оставленном хозяевами участке, где в садовом домике кто-то позабыл несколько на вид совершенно новых компьютеров с одним случайно разбитым о пол монитором.

Вполне возможно, что будет именно так. Но рисковать, проверяя это на практике, слишком накладно. Возможное событие истолковывается как неизбежное. Без вариантов. А если с вариантами, то только за счет собственной жизни.

— Все. Пришли!

Сумрак. Непролазные кусты и лужи со всех сторон. Никаких признаков присутствия человека. Как в таежных дебрях.

— Скидавайте одежду, — приказал Шеф, расстегивая большую, повешенную на плечо сумку.

Я молча исполнил. А Александр Анатольевич только глаза округлил. Особенно когда увидел доставаемый из сумки косметический набор.

— Ну же! Время!

Я взял в охапку и развернул голову растерявшегося программиста к свету. Ну когда ему было рассказывать о приемах изменения внешности как одном из способов ухода от пассивной слежки. Тут не рассказывать надо — ноги уносить.

— Раскройте рот, — скомандовал наш начальник и тут же, оттянув ему щеку, запихнул за зубы одну, а затем еще одну специальные накладки.

— Зачем это? — запротестовал было программист.

— Затем, чтобы походить на образчик на фотографии, — пояснил Шеф, засовывая ему в карман новый паспорт.

— А образчик кто?

— Вы сами.

— Я же не фотографировался! Тем более в таком виде.

До чего же наивными бывают люди. Как будто трудно нормальную фотографию с помощью компьютерного моделирования превратить черт знает в какую. Хоть даже в женскую. Хоть даже с третьим глазом посреди лба. Причем в полном соответствии с реальным прототипом, если на нем впоследствии запечатлеть все те изменения, что отображены на фотокарточке. Ведь не фото делают по модели, а модель подгоняют под заранее набранное на компьютере фото. Старые гримметоды, когда вначале рисовали лицо, а потом его фотографировали на документ, давно канули в Лету. В общем, полный научно-технический прогресс в деле перелицовывания лиц.

С прочими присутствующими физиономиями проблем не было. Прочие физиономии к подобным метаморфозам были привычные.