Оживший покойник - Анатолий Леонов (2019)

Царь неподвижно сидел, развалившись в кресле и не мигая смотрел на двух горластых попугаев, затеявших очередную свару. Могло даже показаться, что он не видел и не слышал разбушевавшихся птиц, но это было не так. Как только в одной из сводчатых ниш кабинета открылась потайная дверца и в покои вошел патриарх Филарет, Михаил вскочил на ноги и бросился к отцу, но тот жестом усадил его на место и сам, подойдя к столу, сел рядом с ним. Филарету было далеко за шестьдесят, но он по-прежнему оставался красивым и приятным в общении мужчиной. В молодости он был первейшим щеголем на Москве. Портной, сшивший платье, на его примерке, чтобы сделать приятное заказчику, обязательно говорил, что он-де совсем как Федор Никитич Романов, и это считалось лестью высшего разряда. Был он умен, знал языки, в том числе латынь и греческий, любил поговорить о высших материях, но безмерное честолюбие рано определило его судьбу. Годы славы и унижений, борьбы, опалы и скитаний пронеслись стремительной чередой, и теперь уже не разобрать было, то ли его жизнь повторяла причудливые зигзаги бурной и страшной истории русской Смуты, то ли он сам под себя кроил эту историю, как его портной кроил платья. Среди знающих людей поговаривали, что Филарет да почивший недавно в Вильно князь Васька Голицын и были теми «механиками», что завели механизм Смуты, помышляя о царском троне. Так ли это было на самом деле, точно уже никому не ведомо было, а языком молоть – не дрова колоть. В горле, как известно, мозолей не бывает.

Филарет оправил на плечах лазоревую с золотым шитьем мантию, с нескрываемым уважением посмотрел на сына и произнес, одобрительно кивая головой в белом патриаршем клобуке.

– Ну что сказать, молодец, Мишка. Царскую науку быстро учишь. Государь!

Царь кисло улыбнулся в ответ и произнес голосом, полным разочарования.

– Противно все это, отец. Словно в блевотину наступил! Врут ведь они все, и ты им в ответ тоже врешь. А желание совсем другое. Кулаком – да в рожу!

Патриарх весело засмеялся, потрепал сына по вихрастой голове и ответил, жестко чеканя слова, как это он обычно делал, донося свою мысль до собеседника.

– Ну, правильно. А ты как хотел? Политика! Жаль, держава после Смуты в разорении. Казна пуста, да силенок маловато. Вот встанем на ноги, все по-другому запоют. Но пока терпи. В рожу плюнуть еще успеется. Вот Меррик опять плакался о дорогах в Китай, а ты ему сказал, что Московское правительство не ведает, где Китайское государство и как оно богато, и есть ли чего добиваться. Хорошо сказал! Он, конечно, не поверил, что мы ничего не знаем, да только поделать ничего не может.

– Англичанин совсем обнаглел. Письма шлет с требованиями!

Михаил резко поднялся с трона. Филарет поманил его к столу, одним движением руки смахнул со стола английские карты, под которыми оказался большой, подробный чертеж русских земель с Сибирью и новыми территориями. Положив свою длань на середину карты, он назидательно произнес:

– В Сибирь они рвутся! Богатства наши покоя не дают. Царь Иван Васильевич Грозный европейцев голодранцами звал. Великий был государь, а врага недооценил. Сейчас они уже не голодранцы. Награбили по всему миру, только им этого мало. Еще хотят. И нам ухо востро держать надо. Наш посол из Гамбурга пишет, что немецкие пираты во всех кабаках говорят, мол, Архангельск город добре плох, и взять его можно невеликими людьми. А воевода из Архангельска сообщает, что немцы уже пытались найти проводников на восток, у Колгуева острова нашли их разбитый корабль с пушками. Чуешь, сынок, куда лезут?

– Путь в Мангазею ищут, да переволоки на Енисей!

– Точно. Если отыщут, то под ударом и Мангазея, и новый путь по Нижней Тунгуске, и вся Сибирь окажутся! Держаться надо, Мишка. Скрепив зубы, держаться и ждать. И вот еще. Не верь никому. Ни своим, ни чужим. Свои, они иной раз во сто крат хуже чужих бывают.