Оживший покойник - Анатолий Леонов (2019)

В этот момент произошло то, чего никак не ожидали обитатели лагеря, из праздного любопытства собравшиеся вокруг. Феона, не опекаемый больше своим охранником, подошел к атаману и ловко, ударом носка выбил из-под него табурет. Атаман упал и, мгновенно сгруппировавшись, попытался было увернуться от новой атаки, но монах не дал ему такой возможности, прижав сапогом к земле.

– А еще, Прошка, – произнес он нравоучительно, – в народе говорят: Бог дал попа, а черт – скомороха.

– Ах, ты ж! – захрипел Чоботок, сбросив с себя ногу монаха и вскакивая на ноги. Он ударил слева и угодил в пустоту, ударил справа, и опять мимо. Монах каким-то необъяснимым образом ускользал из-под его сокрушительных ударов, на самом деле стоя на одном месте. Ударить третий раз скоморох не успел. Феона странно, по-змеиному, раскачиваясь, резко поднырнул под противника и свалил его, едва коснувшись бедра связанными руками. Чоботок присел и, не удержав равновесие, рухнул на спину, смешно задрав ноги к небу. Среди собравшихся ватажников раздались возмущенные возгласы, а некоторые, самые впечатлительные, стали поспешно засучивать рукава своих косовороток. Все взоры устремились на Чоботка. Удивлению их не было предела, когда увидели что лицо атамана сияло, как начищенный ефимок. Чоботок, радостно улыбаясь, вскочил на ноги и бросился обнимать своего недавнего соперника.

– Григорий Федорович, родненький! Вот радость! Сподобил Господь встретиться еще раз! Я тебя сразу узнал. Хотел только проверить немного!

– Это ж воевода мой! – кричал он своим оторопевшим товарищам, развязывая Феоне руки. – Мы с ним почитай всю войну, как ниточка с иголочкой. Всем смертям назло! Григорий Федорович, а помнишь, как скесов польских и мармышей подо Ржевом два месяца в капусту рубили… а ты смотрю и сейчас еще о-го-го!

Посмеиваясь, Чоботок схватился за отбитые при падении ягодицы, изобразив невероятные страдания. Скоморохи, осознав наконец, в чем дело, весело загомонили, шлепая друг друга по плечам. Кто-то даже предложил пойти поскорее отметить такое событие, и в этот момент со стороны оставленной всеми коновязи донесся громкий крик, перешедший в протяжный затихающий стон.

Чоботок с тревогой обернулся.

– Паньша?

Глава 32. Погоня

Около коновязи капитан Маржарет поспешно затягивал подпругу на вороном жеребце. Одним прыжком он заскочил в седло и, дав шенкелей, стремительно унесся прочь. Когда Феона и скоморохи добежали до коновязи, он был уже далеко. За телегой в луже крови лежал еще живой возница. Живот его был вспорот одним мастерским ударом от паха до подвздоха. Феона видел такие удары не раз и сразу все понял.

Возница, приподнявшись на локтях, с невыразимой грустью смотрел на бегущего к нему со всех ног Чоботка.

– Прости, братка, – захлебываясь в крови, едва слышно прошептал он. – У него нож в сапоге был… не уследил я…

Чоботок, сев на землю и обняв брата за плечи, тоже все понимал, но не верил. Не хотел верить.

– Ну ты чего, Паньша? Ты не смей. Ты молчи лучше!

Но глаза брата уже затянула мутная пелена, он дернулся всем телом. Изо рта пошла кровавая пена. Из последних сил он, схватив окровавленной рукой за ворот кунтуша, прошептал на ухо атамана:

– Мамку нашу жалко! Ты береги ее, братуша…

Его тело выгнулось дугой, дернулось пару раз и замерло. Чоботок сидел на земле весь в крови и прижимал к груди мертвое тело младшего брата. Покачиваясь из стороны в сторону, он то ли стонал, то ли тихо пел ему колыбельную. А потом вдруг, задрав голову к небу и до хруста в суставах сжав кулаки, он завыл жутко и громко, как воет в лесу раненый дикий зверь в предчувствии близкой смерти.

– Ы-ы-а-а-а! – пронесся над макушками деревьев его отчаянный крик.