Оживший покойник - Анатолий Леонов (2019)

Отец Феона закрыл убитому Паньше глаза и тихим голосом стал читать над ним канон Преподобному Паисию «Об избавлении от мук умерших без покаяния». Скоморохи скорбно стояли рядом и повторяли за иноком слова, осеняя себя крестным знамением.

Чоботок обернулся и мрачно посмотрел на отца Феону.

– Григорий Федорович, кто этот человек? Я убью его!

– Я понимаю и разделяю твои чувства, Чоботок, – произнес Феона, прервав чтение. – Мы можем его догнать?

Чоботок отрицательно покачал головой.

– Он Соколика увел, лучшего коня я в жизни не видел!

Сзади послышалось чье-то осторожное кряхтение. Оказалось, это мужик в армяке пытался привлечь их внимание.

– Тебе чего, Данила? – нехотя спросил атаман.

– Тут, это… – покусывая длинный ус, сообщил Данила. – Я проследил, он к старому мосту поскакал. Видать, не знает, что его еще по весне паводком смыло.

После этого известия атамана словно подменили. Потухшие глаза загорелись яростным огнем. Опущенные плечи распрямились.

– По коням! – решительно скомандовал он. – Все, кто может! Мы его, гада, на обратном пути перехватим и к обрыву погоним. Оттуда не уйдет!

Произошедшая вслед за этим суета была недолгой. Феона удивился по-военному четкой организацией ватаги. Лагерь быстро пустел. Кто верхом, кто на телегах, скоморохи устремились в погоню. Тем же, кто остался, выпала печальная доля подготовить тело товарища в последний путь.

Отряд решил перехватить Маржарета у реки, когда тот будет возвращаться, наткнувшись на разрушенный мост. Были опасения, что француз попытается найти брод, но Данила, для которого эти места были родными, заверил атамана, что нехристь скорее утонет, чем найдет переправу. Река в тех местах глубокая, а течение сильное. Скоморохи устроили засаду на краю леса и открытого пространства, отделявшего лес от реки. Через некоторое время на дороге появился всадник, двигавшийся в их направлении. Данила, который первым увидел преследуемого, заорал во все горло, указывая на него нагайкой:

– Вот он, вымесок окаемный! Догнали. Я ж говорил!

Но прежде чем он успел закончить, Чоботок, пришпорив своего коня, молча бросился на перехват убийцы брата. Маржарет, в свою очередь, заметив погоню, резко свернул с дороги и стал уходить по кабаньей тропе вдоль реки.

– От леса его отсекайте, вражину, к обрыву гоните. На курган, – гаркнул атаман.

По всем правилам облавной охоты скоморохи перекрыли все возможные пути отхода Маржарета. Он метался по полю, судорожно ища выход, но в конечном счете вынужден был уходить по единственной тропе, оставленной ему преследователями. С ближайшей телеги, мчащейся к нему наперерез, прозвучал выстрел из пищали. В ответ французский капитан, демонстрируя отличную выучку наездника и мастерство стрелка, выхватил из седельной сумки пистоль и, практически не целясь, снял возницу первым выстрелом. Телега перевернулась. Скоморохи, сидевшие в ней, кубарем полетели на землю. Данила, скакавший рядом с Феоной, вскинул короткий карабин и выстрелил, так же почти не целясь. Пуля сбила шапку с головы капитана.

– Не стрелять! – обернувшись, повелительно окрикнул Феона. – Живым брать.

Облава приближалась к своей закономерной развязке. Маржарет, загнанный на высокий берег реки, метался по краю обрыва без шансов на спасение. Но неожиданно он принял решение, которое не ожидал ни один из преследователей. Подняв коня на дыбы, он с небольшого разбега отважился на прыжок. Дав шенкелей обезумевшему от отчаяния животному, капитан направил его прямо к обрыву. Шальной прыжок. Время словно замедлило свой стремительный бег. Перемахнув четыре сажени, беглец приземлился на другой стороне реки, при этом конь задними копытами отбил большой кусок берегового выступа, который с шумом осыпался вниз. Маржарет обернулся, сделал издевательское приветствие своим преследователям и, направив коня легкой рысью в сторону от реки, в скором времени был уже недосягаем для них.