Брамбелл снова вздохнул, совсем иначе, чем раньше, быстро оглядел каюту в поисках хирургической маски, поднял ее и надел. Брамбелл убедился, что это неплохой способ поторопить пациента. Он последний раз бросил любящий взгляд на книги, вышел из каюты и закрыл за собой дверь.

По пути к приемной Брамбелл прошел длинным коридором мимо лазаретных палат с пустыми койками, мимо операционной и патологоанатомической лаборатории. В приемной оказался Эли Глинн со скоросшивателем под мышкой.

Взгляд Глинна остановился на хирургической маске.

— Я не сообразил, что вы с кем-то.

— Ни с кем, — сказал Брамбелл через маску. — Вы первый посетитель.

Глинн еще задержал взгляд на маске. Потом кивнул:

— Прекрасно. Мы можем поговорить?

— Конечно.

Брамбелл повел его в смотровую. Он находил Глинна самым необычным созданием из всех, кого встречал. Человек культурный, не получающий от этого удовольствия; человек с даром рассказчика, никогда им не пользующийся; человек с прикрытыми серыми глазами, который сделал своей профессией изучение слабостей других людей, скрывая свои собственные.

Брамбелл закрыл за собой дверь смотровой.

— Садитесь, пожалуйста, мистер Глинн, — сказал он и указал на скоросшиватель. — Я полагаю, это медицинские карточки? Они опоздали. К счастью, у меня еще не было нужды к ним обращаться.

Глинн сел.

— Я отобрал несколько штук, на которые, вероятно, вам следует обратить внимание. Большинство обычны, но есть исключения.

— Понятно.

— Начнем с команды. У Виктора Хоуэлла тестикулярный крипторхизм.

— Странно, что у него это не скорректировано.

Глинн поднял глаза.

— Возможно, ему не нравится мысль о ноже там, внизу.

Брамбелл кивнул.

Глинн пролистнул несколько карточек. В них были жалобы на болезни, присущие любой произвольно выбранной человеческой группе: несколько диабетиков, хроническое смещение дисков, один случай аддисоновой болезни.

— Довольно здоровая команда подобралась, — заметил Брамбелл, испытывая слабую надежду, что встреча подошла к концу.

Но нет. Глинн достал еще пачку карточек и объяснил:

— Здесь психологические характеристики.

Брамбелл просмотрел список имен.

— А где люди из ЭИР?

— У нас немного другая система, — сказал Глинн. Сведения о сотрудниках ЭИР доступны только при особой необходимости.

Брамбелл ничего не сказал. С таким человеком, как Глинн, спорить бесполезно. Глинн достал из своего портфеля еще две карточки, положил их Брамбеллу на стол и откинулся на спинку стула.

— В действительности меня волнует только один человек.

— И кто же это?

— Макферлейн.

Брамбелл стянул маску на подбородок.

— Лихой охотник за метеоритами? — спросил он удивленно. — Это правда, парень приносит с собой атмосферу какого-то беспокойства.

Глинн постучал пальцем по верхней карточке.

— Я буду подавать вам регулярные рапорты о нем.

Брамбелл удивленно поднял брови.

— Макферлейн — единственная ключевая фигура, выбранная не мной, — объяснил Глинн. — У него сомнительный послужной список, мягко говоря. Поэтому я хочу, чтобы вы оценили этот рапорт и те, что за ним последуют.

Брамбелл неодобрительно посмотрел на карточку.

— Для кого вы шпионите?

Брамбелл ожидал, что Глинн обидится, но тот не подал виду.

— Лучше я оставлю это при себе.

Брамбелл кивнул. Он притянул к себе рапорт и просмотрел.

— Скрытен относительно экспедиции и ее шансов на успех, — прочитал он вслух. — Мотивации не ясны. Подозрителен в отношении научного сообщества. Чувствует себя чрезвычайно неловко в роли руководителя. Стремится к одиночеству.

Брамбелл отложил рапорт.

— Я не вижу ничего необычного.

Глинн кивнул на вторую папку, гораздо более толстую.

— Это история жизни Макферлейна. Среди прочего здесь есть сведения о неприятном случае в Гренландии несколько лет назад.