Первородный грех - Филлис Джеймс (2005)

Самая мысль об этом привела Блэки в ужас. Да и кто мог бы это сделать? Она знала, что миссис Демери все еще здесь, готовит бесконечные кружки кофе для компаньонов и полицейских, но ее вовсе не обрадует поручение совершить полуторачасовую поездку в Кент. Блэки могла представить себе эту поездку, неумолчную болтовню, вопросы, совместное появление в Уиверс-Коттедже и то, как миссис Демери будет неохотно сопровождать ее, словно она малолетний преступник или арестант под конвоем. Джоан, вполне возможно, захочет угостить миссис Демери чаем. Блэки представила, как они втроем сидят в гостиной у них дома, и миссис Демери излагает свою ярко расцвеченную версию сегодняшних событий, — словоохотливая, вульгарная, порой даже заботливая, но от которой почти невозможно отделаться. Она ответила:

— Спасибо, мисс Клаудиа. Со мной абсолютно все в порядке. Простите, что я так глупо себя вела. Это просто был шок.

— Это был шок для всех нас.

Голос у мисс Клаудии был совершенно бесцветным. Наверное, сказанные ею слова не были упреком, просто констатацией факта, но прозвучали они как упрек. Она помолчала, словно ей хотелось еще что-то сказать или она чувствовала, что должна что-то сказать, и добавила:

— Вы можете не приходить в понедельник, если все еще будете чувствовать, что слишком расстроены. На самом деле нет такой необходимости. Если вы снова понадобитесь полицейским, они знают, где вас найти. — С этими словами она ушла.

Впервые с момента обнаружения трупа они оказались наедине, хотя и очень недолго, и Блэки пожалела, что у нее не нашлось слов, чтобы хоть что-то сказать, как-то выразить свое сочувствие. Но что она могла сказать такого, что было бы одновременно и правдивым, и искренним? «Он мне не нравился, а я не нравилась ему. Но мне жаль, что он умер». Но правда ли это на самом деле?

Она привыкла, что в час пик у Черинг-Кросс ее подхватывает поток пригородных жителей, работающих в Лондоне, целеустремленно и уверенно спешащих к своим поездам. Странно было очутиться там в середине дня, когда вокзал оказался необычайно, особенно для пятницы, пуст и погружен в атмосферу какой-то вневременной неопределенности. Пожилая пара, слишком нарядно одетая для поездки — женщина явно надела самое лучшее, что у нее было, — взволнованно изучала табло отправлений; муж тащил тяжело нагруженный и многократно перевязанный чемодан на колесах. Женщина что-то сказала, и он дернул ручку, чтобы подкатить чемодан поближе. Тот немедленно упал на бок. Блэки некоторое время смотрела, как они пытаются поставить чемодан прямо, потом направилась к ним — помочь. Но даже когда она сражалась с тяжеленным весом неуклюже упакованного багажа, она чувствовала на себе их взволнованные, подозрительные взгляды, словно они боялись, что она собирается похитить у них их нижнее белье. Когда чемодан снова был поставлен на колеса, они пробормотали «спасибо» и двинулись прочь, таща свой багаж теперь уже вдвоем и время от времени похлопывая его по бокам, словно успокаивая норовистую собаку.