Первородный грех - Филлис Джеймс (2005)

— Я знаю. Я думала, что он уже получил письмо утром. Хотела спросить, согласен ли он с мамой, что следует дать объявление в «Таймс», или предпочитает, чтобы мы сами написали близким друзьям и подождали бы, пока новость распространится. Конечно, теперь мама хочет, чтобы я уничтожила письмо и никому ничего не говорила. А я этого делать не стану. Да и все равно не смогла бы, раз вы его видели. Во всяком случае, теперь ей нечего беспокоиться об объявлении в «Таймс». Это позволит ей сэкономить несколько фунтов.

Крохотный выплеск яда был таким внезапным и таким кратким, что Дэниел чуть было не пропустил его мимо ушей. Кейт как ни в чем не бывало спросила:

— Так что он сказал о разорванной помолвке, об объявлении? Вы не спросили, получил ли он письмо?

— Я ничего у него не спросила. Мы вообще ни о чем не разговаривали. Он сказал, что не может говорить, потому что у него посетитель.

— Вы в этом уверены?

Высокий, словно колокольчик, голос ответил почти без выражения:

— Я не уверена, что у него был посетитель. То есть я хочу сказать — как я могу быть уверена в этом? Я никого не слышала и ни с кем, кроме Жерара, не разговаривала. Возможно, это был просто предлог, чтобы не говорить со мной, но я уверена в том, что он именно это мне сказал.

— И именно этими словами? Мне нужно знать это совершенно точно, леди Люсинда. Он не сказал, что он не один или что он сейчас с кем-то занят? Он употребил слово «посетитель»?

— Я же вам уже говорила. Он сказал, что у него посетитель.

— И это было где-то между семью двадцатью и семью тридцатью?

— Ближе к семи тридцати. В половине восьмого за мной и мамой пришла машина.

Посетитель. Дэниел усилием воли не позволил себе переглянуться с Кейт, но он знал, что они оба думают об одном и том же. Если Этьенн действительно употребил именно такое слово, — а девушка вроде бы не сомневалась в этом, — это наверняка подразумевало, что с ним был кто-то не из издательства. Он вряд ли сказал бы так о ком-то из компаньонов или из штата сотрудников. Ведь в таком случае гораздо естественнее было бы сказать «мне некогда», или «у меня совещание», или «я беседую с коллегой». А если кто-то к нему приходил, званый или незваный, почему он (или она) до сих пор не объявился? Почему, если визит был вполне невинным и человек, уходя, видел Этьенна живым и здоровым? В настольном ежедневнике Этьенна не было никакой записи о намеченной встрече, но это ведь ни о чем не говорит. Посетитель мог позвонить ему по прямому телефону в любое время дня или накануне вечером, мог прийти без приглашения, неожиданно. Но новая улика, какой бы важной она ни была, все же была косвенной, как и множество других улик в этом все более загадочном деле.

Однако Кейт по-прежнему энергично продолжала опрос:

— Скажите, леди Люсинда, когда вы в последний раз приходили в Инносент-Хаус?

— После вечера десятого июля я там больше не была. Это был вечер в честь моего дня рождения — мне исполнилось двадцать, а отчасти и в честь нашей помолвки.

— У нас есть список гостей, — сказала Кейт. — Полагаю, они могли свободно ходить по всему зданию, если им того хотелось?

— Думаю, некоторые ходили. Вы же знаете, как парочки ведут себя на таких вечерах, им всегда хочется уединиться. Мне кажется, не все кабинеты были заперты, хотя Жерар говорил мне, что каждого из сотрудников обязали убрать все бумаги в надежное место.

— Вы, случайно, не видели, чтобы кто-нибудь шел наверх, в сторону архива?

— Ну, вообще-то видела. Это было довольно странно. Мне надо было пойти в женскую комнату, а внизу было занято, и я тогда вспомнила, что есть маленький туалет на верхнем этаже, и решила пойти туда. Я пошла вверх по лестнице и увидела двоих людей, спускавшихся мне навстречу. Никогда не ожидала бы увидеть их вместе. Да к тому же вид у них был такой виноватый. Это на самом деле было очень странно.

— И кто же они были, леди Люсинда?