Лицо ее закройте - Филлис Джеймс (2001)

– Мы, конечно же, знали об этом, и мне приятно сообщить, что отнюдь не столь эффектный трюк привлек мое внимание в первый раз. Проктор потерял правую руку во время бомбежки. Протез сделан из льна и клея. Рука светлая, сильная, у нее три искусственных пальца с суставами, как у настоящих. Двигая левым плечом и верхней частью руки, обладатель протеза может натянуть шнур, который идет от плеча к большому пальцу. Тем самым он освобождает палец от зажима пружины. Как только натяжение на плече ослабляется, пружина автоматически накрывает большим пальцем твердый, зафиксированный указательный палец. Очень удачная, как вы можете убедиться, штуковина, Проктор многое мог ею делать. Справлялся с работой, ездил на велосипеде, у протеза весьма натуральный вид. Но одно он не в состоянии был им сделать – задушить человека.

– А если бы он был левша?

– Если бы, но он не левша, мисс Бауэрз, а экспертиза показывает, что Салли задушила сильная правая рука. – Далглиш повернул протез и толкнул его через стол Проктору.

– И совершенно очевидно, что именно эту руку, когда она открывала люк на конюшне у Боукока, увидел тот мальчишка. Лишь один человек, имеющий отношение к нашему делу, мог прийти в жаркий летний день на праздник в кожаных перчатках. Это – один ключ к установлению его личности, но есть и другие. Мисс Бауэрз абсолютно права. Проктор был в Мартингейле в тот день.

– Ну и что с того? Салли меня попросила прийти. Она мне как-никак племянница.

– Да будет вам, Проктор, – сказал Феликс. – Только не надо нас дурачить, убеждать, что вы ее просто решили проведать, просто заглянули посмотреть на малыша! Сколько она просила?

– Тридцать фунтов, – ответил Проктор. – Тридцать фунтов, что ей толку теперь от них.

– И поскольку ей нужны были тридцать фунтов, – продолжал безжалостно Феликс, – она, естественно, обратилась к своему ближайшему родственнику, от которого можно было ждать помощи. Трогательная история.

Проктор не успел ответить – вмешался Далглиш:

– Она просила тридцать фунтов, потому что хотела запастись деньгами к возвращению мужа. Они так условились – она пойдет работать и сэкономит, сколько получится. Салли хотела сдержать слово – хотя и появился ребенок. Она решила выманить у дядюшки деньги, прибегнув к обычной уловке. Сказала ему, что собирается выходить замуж, не сказала за кого, и что, если он не заплатит ей за молчание, они с мужем расскажут всем, как он с ней обращался. Угрожала, что выведет его на чистую воду: его хозяева и соседи в Кэннингбери, люди все приличные, узнают, какой он прохвост. Говорила, что он воспользовался тем, что был ее опекуном. А если он заплатит отступного, ни она, ни ее муж никогда в жизни не напомнят о себе Прокторам.

– Но это же шантаж, – воскликнула Кэтрин. – Ну и рассказала бы, что она там придумала. Кто бы ей поверил? От меня бы она пенни не получила!

Проктор молчал. Все, казалось, забыли о нем. Далглиш продолжал:

– Полагаю, Проктор с радостью бы последовал вашему совету, мисс Бауэрз, если бы его племянница не произнесла одну фразу. Она сказала, что он воспользовался своими правами опекуна. Может, она имела в виду, что к ней не так относились, как к ее кузине, хотя Проктор станет отрицать это. Не исключено, она знала больше, чем мы думаем. Но по причинам, которые нам нет необходимости обсуждать здесь, эта фраза очень насторожила дядюшку. Реакция, вероятно, была весьма неожиданной, а Салли, девица сметливая, тут же ухватилась за эту ниточку. Проктор – плохой актер. Он пытался выведать, что же именно знает его племянница, и чем больше выведывал, тем больше уступал. К тому времени как они расстались, Салли поняла, что тридцать фунтов, а может, и больше, у нее в кармане. Вмешался Проктор.