Лицо ее закройте - Филлис Джеймс (2001)

– Одна из самых необычных особенностей этого убийства в том, что оно явно кем-то замышлялось. Но совершенно непреднамеренно. Об этом свидетельствуют медицинские показания. Жертву не душили долго и медленно. Имеется несколько классических симптомов асфиксии. Была применена сила, раздавили верхний хрящ гортани. Но все же смерть наступила в результате защемления блуждающего нерва, наступила внезапно. Она могла наступить, даже если бы убийца применил меньшую силу. Учитывая эти факты, мы должны сделать вывод, что совершено единичное непреднамеренное нападение. То же подтверждают действия убийцы. Когда кто-то намеревается убить свою жертву, он обычно пользуется веревкой, или шарфом, или чулком. Возможны и другое варианты, но мои рассуждения вам понятны. Считанное число людей могут быть уверены в своей способности убить голыми руками. В этой комнате лишь один человек, который может быть уверен в этом, но не думаю, чтобы он стал действовать подобным образом. Существуют более эффективные способы убийства без оружия, и он знает их.

Феликс Херн пробурчал еле слышно:

– Но то было в другой стране. К тому же девка умерла[26].

Может, Далглиш и услышал эту цитату или почувствовал, как слегка напряглись собравшиеся, чтобы подавить в себе желание взглянуть на Херна, но вида не подал и тихо продолжал:

– По контрасту с этим явно импульсивным поступком мы имеем доказательство предпринятой попытки подбросить девушке наркотики, чтобы она потеряла сознание. Это, вероятно, было сделано для того, чтобы потом легче было проникнуть в ее спальню, не разбудив ее, и убить во сне. Я отклоняю версию двух отдельных, не имеющих отношения одна к другой попыток покушения на нее в одну и ту же ночь. Ни у кого из сидящих в этой комнате не было причин любить Салли, а у некоторых были причины даже ненавидеть ее. Но трудно поверить, что два человека решили в одну и ту же ночь совершить убийство.

– Может, мы и ненавидели ее, – сказала тихо Дебора, – но не только мы.

– Еще этот Пуллен, – сказала Кэтрин. – Не убедите меня, что между ними ничего не было.

Кэтрин заметила, как Дебору передернуло от ее слов, но продолжала наступать:

– А как насчет мисс Лидделл? Да каждая собака в деревне знает, что Салли прознала о каких-то ее мерзостях и грозилась обнародовать их. Если она способна была шантажировать одного, то почему бы ей не шантажировать и другого?!

Стивен Макси сухо сказал:

– Мне трудно представить себе, как старушка Лидделл карабкается по приставной лестнице или крадется по черному ходу, чтобы застать Салли одну. У нее духу бы не хватило. И трудно представить, чтобы она задумала задушить Салли голыми руками.

– Могла бы, – сказала Кэтрин, – если бы знала, что Салли под наркотиком.

– Но откуда ей было знать! – сказала Дебора. – И положить таблетки в кружку Салли она тоже не могла. Она уходила от нас с Эппсом, когда Салли шла с кружкой в спальню. А взяла она мою кружку, вспомните. До того мисс Лидделл была с мамой в этой комнате.

– Она взяла твою кружку точно так же, как она надела такое же платье, как у тебя, – сказала Кэтрин. – Но снотворное можно было положить в нее позже. Никто не собирался тебе давать наркотики.

– Позже нельзя было, – отрезала Дебора. – Как? Кто-нибудь должен был прокрасться с пузырьком моего отца, прикинуться, что зашел к ней поболтать, потом подождать, пока она наклонится к ребенку, и бросить таблетку-другую ей в какао. Чепуха какая-то.

Раздался спокойный голос Далглиша: