Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Кебади (2016)

Неожиданно перед внутренним взором встал собственный образ – с опущенной головой, с поникшими плечами и подавленным взглядом, – такой беспомощный, сломленный. В середке все взбунтовалось – мысли, чувства.

Нет… Нет! Он еще увидится с ракшадом. Обязательно увидится! Не сегодня, не завтра, чуть позже, когда будет смотреть на мир сквозь лучи своей славы. И обессмертить имя ему поможет не Тезар, разбуженный и возвышенный не им. И не тезарский народ, слагающий о Могане песни. Он должен собственноручно выточить свое величие из ущербного камня под названием Порубежье. Он должен не просто поднять страну с колен, а заставить ее взлететь.

Сколько потребовалось отцу, чтобы стать Великим? Четырнадцать лет. Он должен сократить этот срок, как минимум, вдвое.

Должен... Не используемое в свою сторону слово вырисовывало цели, ставило задачи. Оно обратилось стимулом и возбудителем стремлений, удививших новизной и высотой.

Приход Жердяя вернул на землю. Долговязый выродок пристегнул Адэра к цепи и затолкал ему в рот окровавленную майку. Извиваясь, Адэр давился желчью и желудочным соком. Жердяй натянул цепь, вынудив вжаться грудью в колени и уткнуться лбом в пол. Вязкая жидкая масса забила нос.

Адэр задыхался; перед глазами вращались сверкающие спирали. Гаснущим рассудком понимал, что в лагере нежданный гость, но уже не мог совладать с телом. Когда изо рта вытащили кляп и окатили водой, долго кашлял и отплевывался. Еще какое-то время пытался вспомнить, что произошло. А потом о нем снова забыли.

До рези в глазах всматриваясь в темноту, Адэр висел на цепи и слушал песню сверчка, засевшего между досками крыши. В другом месте – на балконе замка Грёз или даже на крыльце Анатана – под монотонный мотивчик он предавался бы мечтам, но здесь, в ненавистной лачуге, молил Всевышнего заткнуть эту тварь. Сверчок способен стрекотать без перерыва в течение ста минут. Сейчас каждая невыносимо долгая минута прожигала душу как капля расплавленного железа. Адэр торопил время. Желание вернуться в замок и наконец-то приступить к работе достигло высшего предела.

Пришел Хлыст. Мгла скрывала его лицо, но Адэр узнал бандита по запаху. У каждого подонка настолько специфично воняли волосы, одежда и тело, что уже на третий день неволи Адэр безошибочно угадывал, кто войдет в лачугу, намного раньше, чем открывалась дверь.

На фоне сумрачного проема замерло нечто в длинном плаще и накинутом на голову капюшоне. Адэр невольно усмехнулся: а вот и смерть, только косы не хватает.

Хлыст с непонятной медлительностью повозился с цепью, но руки развязывать не стал. Вяло, будто нехотя, подтолкнул Адэра к двери. Таинственная фигура в плаще посторонилась.

В небе, подернутом туманной дымкой, завис рогатый месяц. Свет вокруг звезд был размытым и походил на мутную кайму. Со стороны моря не доносилось ни звука, и тишину над лагерем нарушали ленивый треск костра и настойчивый стрекот сверчка.

Лежа возле огня, Жердяй приподнялся на локтях:

– Ты же хотел его на добычу поставить.

– Передумал, – буркнул Хлыст.

– С чего вдруг? Пусть бы чуток поработал.

– Раб моруны должен сдохнуть, – вклинился в разговор мужик в брезентовом плаще.

– Какой же он раб, если она…

– Если бы не я, – злобно прозвучало из-под капюшона, – ты сдох бы первым.

– Тихо, Бурнус! Чего ты взъелся?

– А не надо под руку зубами щелкать.

Ругнувшись, Жердяй улегся.

Повинуясь толчкам Хлыста, Адэр направился в сторону темнеющей скалы. Не выдержал, оглянулся. Костер откидывал пляшущие блики на перекошенные стены и закрытые двери хибар. И только его лачуга, прощаясь, раззявила черную пасть.

Приблизившись к корзине с факелами возле первого зияющего мглой проема, Адэр замедлил шаг. Внезапная мысль заставила неровно, с перебоями забиться сердце. Если бы удалось обхитрить бандитов и забрать у них факел... Достаточно подпалить шкуру одной крысе, чтобы вонь отогнала остальных.