Убить Отца - Сандроне Дациери (2019)

Данте, с трудом переставляя ноги, поплелся к грузовику, а Коломба ощупала себя, чтобы убедиться, что все цело. Вроде бы обошлось без переломов, хотя все тело невыносимо ныло. Но она была так счастлива, что человек, преследовавший Данте в ночных кошмарах, наконец пойман и обезоружен, что почти не обращала внимания на боль. Не спуская с Немца глаз, она нагнулась за упавшим пистолетом. Пушка застряла в иле стволом вниз. Это был «Глок-19» с пластиковой рамкой. Коломба сняла глушитель – она не умела с ним целиться – и навела пистолет на своего пленника, веки которого только-только начали шевелиться.

– Кто ты? – спросила она.

Мужчина не отвечал. Он лежал молча, обратив к небу залитое кровью лицо, и хрипло дышал.

Данте вернулся с двумя рулонами клейкой ленты.

– Вот это должно подойти, – уже чуть более твердым голосом объявил он.

– Свяжи ему сначала ноги, потом руки, – распорядилась Коломба.

– О’кей.

– Только не вставай на моей линии огня, хорошо?

– Ясно.

Данте подошел к Немцу и принялся стягивать его щиколотки скотчем. Вблизи он заметил, что молоток Коломбы пробил тому ступню насквозь. В окровавленной ране поблескивали осколки костей. Данте отвел глаза, боясь, что его стошнит. Ему казалось невероятным, что этот человек не кричит от боли.

– Почему ты сказал, что он не Отец? – спросила Коломба.

– Потому что это не он. Он ходит не как Отец, и у него совсем другие повадки. Тогда возле больницы я этого не заметил, но сейчас вижу совершенно точно.

Голова у Коломбы пошла кругом.

– Хочешь сказать, мы преследовали не того человека? Разве не его ты видел в щель силосной башни?

– Его.

– Ничего не понимаю.

Стянув Немцу щиколотки, Данте скрестил руки мужчины у него на груди. Немец не сопротивлялся и продолжал лежать, глядя на небо. Опасаясь, что мужчина внезапно кинется на него, Данте поспешно начал обматывать ему запястья.

Поняв, что его тревожит, Коломба подошла к ним и прижала дуло пистолета ко лбу пленника.

– Будь паинькой, – сказала она.

Немец как будто ее и не слышал.

– Я сказал, что он не Отец. Он тот самый человек, которого я видел той ночью. Но это не он приходил ко мне в капюшоне и темных очках, чтобы со мной позаниматься. Этот ниже ростом и уж точно более крепкого телосложения. Увидев его сквозь в щель в стене, я принял его за Отца. Неудивительно, что я ошибся, ведь он был первым человеком, чье лицо я увидел за одиннадцать лет в заточении. – Данте закончил и поднялся, чтобы полюбоваться результатом своих трудов. – Он не заботился о пленниках вроде меня. Теперь мне ясно, что у него была другая работа.

Коломба всмотрелась в невыразительное лицо Немца:

– Киллер. Так, значит, все твои рыдания были для показухи?

– Ну, скажем, только начиная с определенного момента. Пока он считал меня совершенно беспомощным, ему незачем было терять на меня время. – Он повернулся к Коломбе. – Что мы теперь будем с ним делать?

– С ним – ничего. Давно пора вытащить цистерну.

Данте кивнул:

– А мы точно сможем ее вытащить, если ты не будешь следить за тросом?

– У нас нет выбора. В баллоне не осталось воздуха, да и потом, я все равно не в состоянии погружаться. Остается лишь надеяться, что трос ни за что не зацепится.

– Тогда ладно. Пойду заведу лебедку.

Не успел Данте взобраться на платформу грузовика, как ночную тьму прорезали лучи фонарей. Кто-то закричал, и по карьеру разнесся пронзительный визг полицейской сирены.

Они слишком долго провозились с Немцем: полиция уже приехала.

24

Коломбу и Данте, трясущихся от холода и забрызганных грязью и кровью, обыскали и сковали наручниками за спиной. Тем временем со стороны петляющей среди деревьев дороги на берег высыпали полчища кремонских и миланских полицейских, а патрульные автомобили встали полукругом, чтобы осветить фарами место событий.