Убить Отца - Сандроне Дациери (2019)

Данте взволнованно оглянулся по сторонам. Его взгляд остановился на Сантини. Как он ухитрился его не заметить?

– У нас есть еще один шанс, – кивнув на Сантини, сказал он.

– Вы двое, хватит болтать, – приказал один из конвойных.

– Захлопни варежку, пингвин, – сказала Коломба. Ее голос прозвучал так властно, что полицейский замолчал. – Сантини – шестерка Де Анджелиса, – сказала она Данте.

– Но не Отца, – с нажимом сказал Данте.

– Почему ты так думаешь?

– Посмотри на него. Ссутулился, руки в карманах. Будь он доволен тем, что происходит, он бы колотил себя в грудь, как горилла. Но на нем лица нет. Он знает, что что-то не так. – Данте повысил голос: – Ведь вы это поняли, правда, Сантини? Что-то не так. Вы гадаете, не водят ли вас за нос?

Сантини не обернулся, но Коломба увидела, как напряглась его спина. Агенты, удерживающие Данте, снова подтолкнули его к деревьям. Он начал упираться, и к ним подбежал третий полицейский, чтобы помочь сослуживцам оттащить его к машине.

– Может, вы даже не любите детей! – снова закричал Данте. – Но однажды вы узнаете, что Лука Мауджери и Руджеро Палладино погибли в клетке, и больше не сможете спать по ночам! Они погибнут по вашей вине! Потому что у вас кишка тонка жить по совести!

Сантини, напряженно скривившись, развернулся к нему:

– Кто такой Руджеро Палладино?

Конвойные остановились, чтобы дать ему поговорить с задержанными.

– Еще один мальчик, которого похитил Отец, – ответил Данте. – Такой же, как я. А помогал ему вот этот связанный нами человек. И хотя у меня нет доказательств, я верю, что есть и другие дети, которых мы должны спасти.

– Ваш похититель двадцать пять лет как мертв, Торре. Вы бредите, – сказал Сантини.

Но Коломба снова почувствовала, что в его словах нет прежней непоколебимой убежденности. Данте прав: у Сантини сдают нервы.

– Тогда почему Немец пытался нас убить?

– Мне неизвестно, что здесь произошло.

Данте улыбнулся:

– Однако вам, как минимум, известно, что Немец опасен, иначе вы бы развязали ему руки. А если мы правы насчет него, то, возможно, не ошибаемся и насчет детей. Это вас и беспокоит.

– Меня беспокоит только, как бы поскорей покончить со всем этим дерьмом, – сказал Сантини. Но тон его до неузнаваемости изменился.

– Так что вам мешает? Покончите с ним наилучшим образом. Распорядитесь вытащить и открыть цистерну.

До сих пор Коломба молчала, чтобы не влезать в их разговор, но больше сдерживаться она не могла:

– Я знаю, каково жить с чувством вины, Сантини. И я от всей души надеюсь, что с тобой этого не случится. Гибель детей ты никогда себе не простишь.

Сантини открыл было рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказал. Внезапно он словно увидел себя глазами своих людей. Увидел полицейского средних лет в слишком легком для такой холодной ночи плаще. Младшие по званию побаиваются его из-за вспышек ярости, а старшие попросту сторонятся. Никто из них ему не доверяет. А ведь они правы. Самый худший коп – тот, кому стало на все плевать. Плевать, кого арестовывать, плевать, кого отправлять за решетку, плевать, виновен ли задержанный. Плевать, что кто-то может пострадать или погибнуть. Главное – закрыть дело и не нажить геморроя. Как любила повторять его матушка, нужно уметь «плыть по течению». Он с детства мечтал стать полицейским и представлял, как сослуживцы аплодируют очередному его героическому подвигу, а он купается в лучах заслуженной славы – точь-в-точь как в кино. Но постепенно этот герой исчез. Его место занял хмурый, заурядный функционер, который всегда держит нос по ветру и знает, кому польстить, а кого осудить. Но сейчас, понял Сантини, ему стало плевать и на карьеру. Он чувствовал себя старым и измотанным. У него не осталось ни надежд, ни идеалов.

– Ты хоть знаешь, о чем просишь? – спросил он.