Убить Отца - Сандроне Дациери (2019)

– Мне было шесть, когда ты меня похитил, – возразил Данте.

Внутри нарастало мучительное желание кричать и рыдать, рвать и метать. Данте постарался взять себя в руки и сконцентрировался на профиле человека в лыжной маске, его шее и форме головы. Он не ошибается. Он знает, кто это такой. Знание придавало ему силы бороться с Отцом и мыслями о нем. Он никогда еще не был так силен. Отец – больше не безымянный призрак, не ускользающая тень прошлого.

– Боюсь, что нет. Если быть точным, тебе было четыре с половиной, – сказал Отец. – Ты почти совсем забыл свои первые дни в башне. Это было необходимо, чтобы в твоей истории не было противоречий, понимаешь? Мы с тобой провели вместе почти тринадцать лет, а не одиннадцать, как ты думал. Как я заставил тебя верить, – с ноткой удовлетворения добавил он.

– Тринадцать лет, – пробормотал Данте.

– Но быть может, узнав, кто ты на самом деле, ты вспомнишь и об этом. Кто знает? Мне и самому любопытно это выяснить. Но сначала… – Отец показал на стопорезку. – Сначала ты должен пройти испытание. Последнее, самое сложное испытание. Ты должен пожертвовать частью себя.

Желудок Данте сжался.

– Говори прямо.

– Мне нужна твоя больная рука.

От потрясения Данте окаменел.

– Ты сумасшедший, – через несколько мгновений прошептал он.

– У истины есть цена, Данте, – сказал Отец. – Ты всегда это знал. И я прошу не слишком высокую цену. Без руки, но со своим настоящим именем ты почувствуешь себя гораздо более целым, чем сейчас.

– Нет.

– Не бойся. Я помогу тебе все сделать правильно.

– Я не боюсь. Просто не хочу доставлять тебе такое удовольствие.

Отец серьезно кивнул:

– Выбор за тобой. Но я дам тебе еще минуту на то, чтобы принять решение. По истечении этих шестидесяти секунд я выйду отсюда и больше не вернусь. Ты упустишь последнюю возможность узнать то, чего всю жизнь был лишен, – свое настоящее имя. – Он подался поближе к нему, не забывая при этом держаться на безопасном расстоянии. – Неужели ты готов от этого отказаться? – Как бы Отец ни старался казаться бесстрастным, Данте различал в его голосе нотки удовольствия и удовлетворения.

– Наслаждаешься моментом? – спросил он.

– Я лишь делаю то, что необходимо.

Данте покачал головой:

– Ты притворяешься ученым. Возможно, когда-то ты действительно им был. Но сейчас ты лишь садист, одержимый властью. Страдания жертв тебя возбуждают. Ты ими упиваешься. И хочешь использовать меня в последний раз.

– Осталось еще двадцать секунд. – Отец прикоснулся ко лбу одетым в перчатку указательным пальцем. – Хронометр у меня вот здесь.

– Неужели ты и правда не осознаешь, что ты такое? Или ты лжешь даже самому себе?

– Десять. – Отец, забыв про подшлемник, попытался вытереть губы. – Обещаю, ты ничего не почувствуешь. Ну, почти ничего. Я помогу тебе попасть в сустав. – Он показал на шприц. – Введешь себе анестетик. А потом я тебя подлатаю. Совсем как раньше, когда ты резал себя в башне. Помнишь?

– Возможно, ты даже веришь в свою правоту.

Отец вскочил.

– Время истекло. Я ждал от тебя большего, – сказал он и направился к двери.

Данте не мог дать ему уйти.

– О’кей, – сказал он.

Отец замер:

– Да? Уверен?

Данте еще больше побледнел:

– Будь по-твоему. Больная рука напоминает о тебе. По крайней мере, я от нее избавлюсь.

Отец снова попытался вытереть губы. Его рука едва заметно дрожала.

– Молодец… Молодец.

Он снова сел за стол и протянул Данте жгут:

– Наложи его под локоть.

Данте снял пиджак.

– Ты наблюдал за мной все эти годы?

– Я не упускал тебя из виду, – ответил Отец. Он сбрызнул лезвие перекисью водорода и протер его тряпкой.

– Я всегда это знал, – сказал Данте.

– Знаю.

– И я всегда знал, что ты снова заберешь меня. Это был всего лишь вопрос времени. – Данте начал расстегивать рубашку.